— Это был очень смелый поступок, особенно если вспомнить, что тогда ты был совсем юным.

— Жажда мести делает человека сильным и отважным, эфенди. У меня было только два желания: узнать у этого человека имя моего отца и затем убить его. Трое суток я плыл за нуквером, не отставая. В первый же день моя лодка наткнулась на корягу и опрокинулась. Теперь у меня не было ни оружия, ни еды: все мои припасы утонули. Я выдерживал голод два дня, на большее меня не хватило. Вечером второго дня нам на пути повстречался какой-то мишрах. Я заметил, что люди на нуквере стараются миновать его как можно быстрее, и предположил, что здесь живут враги человека, которого я преследовал. Я набрался храбрости и причалил возле мишраха, чтобы попросить немного дурры или лепешек и заодно расспросить кого-нибудь о нуквере. Первый человек, которого я встретил на берегу, был эш-Шаххар.

— Храпун, который едет сейчас с нами!

— Да. Он помог мне и ответил на все мои вопросы, не требуя, чтобы я открыл ему свою тайну. Нукверу все же не удалось проплыть мимо незамеченным, и я узнал, кому он принадлежит. Теперь я мог отказаться от преследования, поэтому я на некоторое время остался в поселке Хасаб Мурада. Хозяин Магунды ненавидел моего врага, но уговорить его выступить против него с оружием мне не удалось: Хасаб Мурад считал свой отряд слишком слабым, чтобы справиться с ним. Один я тем более был бессилен: я мог бы тайно напасть на моего похитителя и убить его, но я хотел выпытать у него, кто был мой отец, а для этого он был нужен мне живым. Я понял, что должен искать других союзников. Неподалеку от Магунды находились деревни джуров. Я отправился туда, спрятал лодку на берегу и отважился даже подняться в одну из этих деревень, которая расположена совсем рядом с селением моего врага. К сожалению, там я узнал, что джуры живут в дружбе со своим соседом.

— Ах, вот оно что! — перебил юношу Серый. — Ну, так я знаю, кто он такой. Это, как пить дать, Абуль-моут, а ты наведался в деревню толстого шейха джуров. Я прав?

— Не совсем. Это не Абуль-моут, а другой человек. Но слушайте, что было дальше. Я продолжал искать людей, которые согласились бы мне помочь. Так я пришел к сандехам, которых вы называете ниам-ниам. Они приняли меня очень радушно, а сын вождя стал моим лучшим другом. Ему, Сыну Верности, я рассказал историю моей жизни, и он захотел помочь мне. Открыто призывать ниам-ниам к войне с Абуль-моутом мы не могли, потому что его люди еще не обижали этот народ, но мы всеми силами разжигали в своих соплеменниках ненависть к нему. Постепенно у нас созрел план: с маленьким отрядом молодых воинов, которые меня любят, мы без ведома короля, отца моего друга, решили пробраться в селение Абуль-моута, и захватить в плен моего врага. Тогда я нашел бы способ заставить его сообщить мне имя моего отца и все подробности моего похищения.