Не успели они скрыться из виду, как словак выудил откуда-то вторую циновку, которую он приготовил и спрятал, пока Шварц был наверху. Затем он, Хаджи и Сын Тайны разделись и принялись усердно натираться сажей. Увидев это, оставшийся теперь за главного капитан поинтересовался, что они собираются делать. Отец Одиннадцати Волосинок поспешил успокоить его заверением, что они выполняют предписание обоих ушедших «негров», которые велели им немедленно следовать за собой. Прежде чем капитан успел что-либо возразить, трое заговорщиков пролезли в дыру и тоже пропали во тьме.

Оказавшись по ту сторону засеки, Шварц и Пфотенхауер легли на землю и медленно, бесшумно поползли вперед. Они еще не успели далеко продвинуться, когда заметили перед собой шестерых часовых, о которых говорил Лобо. Тогда разведчики круто забрали вправо и благополучно миновали опасный участок. Шварц оказался прав: черная краска служила для них превосходной защитой.

Друзья взобрались на дамбу, за которой стояла палатка Абуль-моута. Они во что бы то ни стало хотели добраться до нее, так как предполагали, что те, кого они ищут, находятся где-то вблизи или даже внутри жилища обоих главарей.

Внизу, по левую руку от лазутчиков, горел костер, вокруг которого уютно расположились ловцы рабов. Между костром и входом в ущелье не было никого, кроме шестерых часовых. Впереди, там, куда разбойники согнали рабов, было темно и тихо.

Над головами Шварца и Пфотенхауера едва слышно шелестели на ветру верхушки пальм. Продвинувшись еще на некоторое расстояние, немцы увидели перед собой какой-то белый предмет, резко выделявшийся на фоне темных скал. Это был шатер Абуль-моута; друзьям удалось достичь его без каких-либо помех.

Каркас палатки состоял из тринадцати жердей. Двенадцать из них были по кругу воткнуты в землю и связаны вверху с еще одной, самой длинной жердью, которая возвышалась в центре. Сверху было натянуто светлое полотно. Палатка была обращена входом к костру, а в задней ее части, на высоте около трех футов от земли, к жердям были каким-то образом прикреплены несколько деревянных планок. Нижний край полотна в этом месте не был прибит колышками прямо к земле, а свободно лежал на планках. Таким образом, в палатке был сооружен дополнительный отсек, куда ее обитатели поместили все мешавшиеся им под ногами предметы. Стену этого отсека образовывала скала, к которой вплотную примыкала палатка.

Изнутри последней донесся чей-то голос, а другой ему ответил.

— Это Абуль-моут с Абдулмоутом, — прошептал Шварц.

— Да, я тоже узнал эти голоса, — ответил Пфотенхауер. — Что-то эти негодяи на наш счет больно спокойны: даже поста у двери не выставили!