– Я терпеливый человек, центурион, но если мне что-то нужно, я привык добиваться своего. До наступления темноты золото должно быть у меня. Если этого не произойдет, твоя женщина пожалеет о том, что родилась на свет, а вовсе не я.

Стараясь ступать лишь на твердую землю, Марк и Араб шагали длинной, узкой тропой, которая вела вверх от некоего подобия рва, окружавшего крепость Обдурона. Склон холма был буквально утыкан разными оборонительными приспособлениями. Марк Трибул шел вторым, упираясь тупым копьем в спину Араба и всем своим видом показывая, кто здесь главный.

Сквозь глазницы забрала кавалерийского шлема, который он захватил с собой из Тунгрорума, ему были видны ловушки с обеих сторон тропы. Впрочем, точно такие же ловушки использовали в целях обороны и сами тунгрийцы: выкопанные в земле ямы, в которые легко могла провалиться нога. Их дно было утыкано острыми деревянными кольями, моментально делающими из человека калеку. Из склона холма тоже торчали тяжелые деревянные колья. Их острые концы находились на уровне человеческого горла. Сделано это было для того, чтобы вынудить противника пригнуться и тем самым замедлить его продвижение и чтобы в это время стоявшие на стенах форта лучники могли снять свой богатый урожай.

Окинув взглядом предательский склон, Марк покачал головой. Увы, любая попытка взять крепость штурмом обернулась бы для римских когорт катастрофой. Приставив тяжелый набалдашник копья к спине Араба, центурион подтолкнул вперед хромого проводника. Тот покачнулся и ойкнул от боли. Быстрый взгляд на стены форта сообщил ему, что у них есть зрители: из-за парапета над закрытыми главными воротами высунулись две головы. Набрав полные легкие воздуха, Трибул проревел во всю мощь легких, подражая голосу главаря бандитов:

– Именем Ардуины, откройте ворота! Мы не можем терять ни минуты! – Оставалось лишь надеяться, что этот трюк окажется удачным.

Головы исчезли за парапетом. В следующий момент Марк, отбросив меры предосторожности и рискуя провалиться в западню, бросился мимо Араба вверх по склону, бегом преодолевая последние несколько футов, отделявшие его от ворот. Он уже добежал до палисада, когда внутри раздался тяжелый лязг железа. Похоже, все шло по-задуманному. Центурион отвел руку с пикой назад, пока толстый железный набалдашник не оказался рядом со шлемом, и приготовился к броску. Деревянные ворота в человеческий рост открылись, и стоило стражнику выглянуть в них, как от удивления и растерянности у бедняги отвисла челюсть. Марк, не теряя драгоценных мгновений, вогнал тупое копье ему в лицо. Удар железной шишки пришелся привратнику прямо в лоб. Громко хрустнул проломленный череп, и стражник отшатнулся назад – от удара глаза закатились, остались видны лишь их белки. Плечом оттолкнув его в сторону, Трибул с мечом наголо ворвался в ворота. Напарник стражника, тот самый, чью руку рассек Обдурон, демонстрируя острое лезвие пестрого меча, растерянно попытался нащупать оружие. Он успел вытащить свой меч из ножен лишь наполовину, когда клинок Марка, описав в воздухе зловещую дугу, отсек ему голову. Обезглавленное тело рухнуло на землю, словно в нем не было костей. Центурион же обвел крепость взглядом, готовый к тому, что с деревянных стен в любой момент может прилететь стрела, а откуда-нибудь сбоку может выскочить еще один бандит.