После исчезновения подруги, Натальи Радужной, Борис Черногоров находился в подавленном состоянии. У него много было девчонок, но к Наталье он удивительно быстро и крепко привык. И дело было вовсе не в кладе, Борису девушка просто нравилась. Правда он не мог понять, почему именно нравилась…

В комнату к сыну вошел старший Черногоров. С экрана видика певец не первой свежести хрипато пел:

Обращаясь к лежащему на диване сыну, отец изрек:

– Настырным оказался этот покупатель картины, хочет встретиться, обсудить ситуацию.

– Семьдесят тысяч зеленых на бочку и все обсуждение, – зло бросил сын.

– А может, действительно, сбросить цену и продать, а? Ну, скажем, за 50 кусков зелени? А, Борька?

– Нет, – резко бросил сын. – Как решили, только за 70 кусков. Что слышно о Наташе?

– Да, ладно… Ничего не слышно…

– Менты твои – халявщики.

– А ты сам хреновый флегматик, бездельник. Что можешь? Пить, лежать на диване и всех критиковать?

– Ты мне достал пистолет?

– Только пистолета тебе не хватает!

Разговор пошел на повышенных тонах. Отец и сын разругались в пух и прах…

****

Разговоры за столом, как водится, затянулись. Отгремела летняя гроза, закончился и дождь. За окном уже совсем стемнело, когда хозяйка всплеснула руками и изрекла:

– Ой, заговорила я вас с дороги! Ведь устали вы! Где вам постелить, молодежь? В доме или на сеновале?

Алексей взглянул на подругу.

– Давайте в доме, – вымолвила Аня, улыбнулась. – Извините, но я боюсь грозы.

«Так-так! Никак, это первая явная слабость моей невесты», – усмехнулся Алексей.

– В горнице на диване постелю, он у меня большой, – сказала тетя Клава. – Сама я на сеновале размещусь.