Прямо перед ней была его спина, широкая, с идущей наискось по выцветшему мундиру портупеей. Она сосчитала звёздочки на эполете и схватила его за рукав.

— Капитан!..

— Пли!..

У ней зазвенело в ушах. Залп, казалось, раздался у ней над головою… Невольно она поднесла руки к ушам.

Капитан обернулся.

— Лягьте, говорят вам!

— У меня все вышло, все бинты…

Сбоку раздался стон.

Она вся вздрогнула нервной дрожью, пробежавшей по всему телу и по лицу и так же нервно, дрожащим голосом крикнула, прижимая концы пальцев к вискам, с мучительной болью в лице:

— О, Боже!..

Капитан опять стоял уже к ней спиной.

— Ро-т-та!

Она повернулась и побежала вдоль бруствера к тому месту, откуда послышался стон.

— Пли!

Снова залп… и потом почти непосредственно за залпом — одинокий запоздалый выстрел…

Этот выстрел точно оторвался от залпа, точно что-то крикнул вслед залпу отчаянно, резко.

И опять зазвучал надтреснутым, дребезжащим звуком голос капитана:

— Слушай команду!..

Капитан затем крикнул еще что-то, может-быть, какое-нибудь ругательство, но словно поперхнулся и вместо того прокричал, тараща глаза, все тем же дребезжащим голосом и тем же тоном, будто продолжал обращаться к солдатам:

— Сестра, назад! Сестра… стой!