Петька смотрел в окно вдоль улицы. В порту стояло столько судов, что невозможно было сосчитать мачты. Рев паровых кранов и лязг лебедок не доносился, но стальные стрелы беспрерывно опускались и поднимались. Словно стая сказочных журавлей, тюкая носами, выклевывала из трюмов машины, трактора, бочки, станки…

У ворот порта стоял сторож в короткой черной шинели и шапке с кокардой. Но без оружия. Вот он поспешно зашел в будку и позвал туда свою рыжую коротконогую собачонку. Обратно вышел один и стал растворять железные полотнища ворот.

- Идут! - крикнул Петька.

Колесников посмотрел в окно:

- Они!

Торопливо оделись, взяли чемодан. Выйдя из гостиницы встали у газетного киоска. Колесников вынул из кармана газету и вполоборота к идущим иностранцам стал читать. Таня с Петькой встали рядом, делая вид, что рассматривают океан.

Торговая «администрация» медленно приближалась. Впереди шел капитан. Толстый японец на коротких ногах. Из толпы выделялся высокий белый бизнесмен с орлиным носом. Он нес пузатый портфель из крокодиловой кожи.

Расстояние до делегации сокращалось. Двадцать метров. Пятнадцать. Десять… Таня с Петькой затаили дыхание.

Но… разговаривая, «гости» проходили мимо. И никто из них не взглянул на группу «Подмена».

Вдруг круглолицый седой японец отстал от толпы и подбежал к газетному киоску, заглянул в окошечко:

- Пожалуйста, газета, - желтым пальцем он ткнул в «Красную звезду» и подал советский рубль. Пока киоскерша, наклонясь, отсчитала сдачу, японец, быстро вращая головой, тихо спросил у Тани:

- Как звадь дад-дю?

Таня отлично сделала настороженный вид:

- А вам зачем?

- Очон нужно. Скажи, а? - лицо японца расплылось в слащавой улыбке, из-под губ вылезли широкие зубы, шрам на щеке изогнулся.

Таня поняла: больше тянуть нельзя. Чуть подалась к японцу и прошептала:

- Гарновский Георгий Николаевич, - затем дипломатично покосилась на газетный киоск.

- Ничего, ничего, - сказал японец, - кушать маро-маро пойдем. - Он взял сдачу и чуть ли не вприпрыжку побежал догонять «гостей».

- Черт его знает, что такое, - проворчал Петька.

Колесников сложил газету, засунул ее в карман.