Лора не понимала его энтузиазма.

— Почему тебя так волнуют выпущенные кем-то тонны чугуна и тысячи товарных вагонов? Ведь ты не имеешь к ним никакого отношения, ты занимаешься другим делом.

— Позволь, как же не имею?! — вспыхивал он. — Ведь все мы делаем в сущности одно — строим социализм. Каждый на своем месте. И я занимаюсь моим делом только для того, чтобы люди спокойно выплавляли чугун, строили вагоны, выращивали хлеб... Понимаешь?

— О да, тобою руководят идейные соображения. Но ведь ты коммунист. А те, кто создает чугун, вагоны...

— Тоже коммунисты, — подхватил Михаил. — У нас весь народ — коммунисты, понимаешь? Пусть у большинства нет партийных билетов... Но страна и все, что в ней, принадлежат всему народу, всем и каждому. Каждый работает на социализм. У поэта Маяковского есть строки... мм... как бы это перевести... Словом, смысл такой: из моего труда и труда моих сограждан слагается труд моей республики... Вот и выходит, что каждый у нас — потенциальный коммунист.

— И я стану коммунисткой?

— Конечно, Колокольчик.

Были в «Правде» и сообщения, имевшие отношение к «его делу». Кредиты на усиление вооружения Германии... В вермахт призывается молодежь 1915 года рождения. Похищение фашистами в Швейцарии антифашистского немецкого журналиста Бертольда Якоби, смотр Гитлером первой воздушной эскадрильи имени Рихтгофена... Германия готовится к бактериологической войне...

О готовящейся фашистами войне он знал куда больше, чем сообщала газета, и все же газетные строки порождали тревогу, нетерпеливое желание поскорее снова приступить к работе.

За границей у него не было этого чувства близкой угрозы, угрозы не ему лично, а целой стране. Французские газеты, за исключением «Юманите», умалчивали о военных приготовлениях Гитлера, убаюкивали народ.

...Поезд подходил к Москве. И тут Михаилу стало немножко не по себе. Вспомнилось: сосед Глеб Яковлевич Воскресенский кончал классическую гимназию и, следовательно, в объеме гимназического курса французский язык знает. Даже если Лора не проговорится насчет обстоятельств, которые привели ее в Советский Союз, Глеб Яковлевич, обуянный любопытством и страстью к детективным историям, способен придумать бог знает что... И пойдет слух.

Опять же Вера... Соседка, надо полагать, имеет виды на него. Уж очень откровенно тогда на вечеринке она погрустнела, узнав о его командировке. Конечно, он не давал повода... Однако в кино, в театры приглашал. Черт возьми, вот еще забота. Лора вообразит невесть что... У женщин это просто. Придется оправдываться. А в чем, собственно? И вообще — дурацкое положение...