Выпили мы с Грабарем бутылку водки и улеглись спать в огромной бочке. Надежная мелина. Не каменная — железная. Чувствуем себя в полной безопасности. Курим, разговариваем потихоньку про будущую работу. Я фантазирую, представляю, что случится, а Грабарь мне поддакивает:

— Пошло! Первая категория!

12

12

На границе — золотой сезон. Золотая осень. Контрабанда идет непрерывно. Но старых фартовцев почти нет… «Повстанцы» работают. Интригуют, хитрят, сдают друг дружку по обе стороны границы, сбивают цены на работу.

Щур был в местечке два дня. Разузнал в точности, какие группы ходят за границу, где пункты у них, какими дорогами ходят. Принес много интересных и важных сведений.

В местечке осталось очень мало старых контрабандистов. Но зато так и роились «повстанцы», искренне презираемые немногими оставшимися фартовцами. И граница теперь казалась пустой, бесцветной. Не раз я вспоминал давних коллег, и всякий раз жалко было. Юзеф Трофида не ходит за границу. Сашка Веблин убит. Живица застрелился. Юлек Чудило умер. Петрук Философ уехал. Болек Лорд сидит в тюрьме. Вороненка убили «повстанцы». Юрлин после ухода Сони перестал работать. Китайчик погиб в Советах. Гвоздь зарезался бритвой вскоре после побега из ссылки. Фелек Маруда попался за границей в начале осени. Бульдога ревтрибунал приговорил к ссылке. Ванька Большевик, удравший с Юрлиновой Соней, в местечко не вернулся. Болек Комета взялся водить «диких». После убийства Шума он одиннадцатый их машинист — и одиннадцатый безумец (иначе бы такой высокой чести не удостоился). Мамут сломал себе ногу на второй линии, когда прыгнул с обрывистого речного берега на камни, и охромел. Алинчуки ходят очень редко. Боятся, чтобы не подстерегли их за границей. Знают: много у них врагов. «Дикие» работают по-прежнему: что ни раз — в новом составе. Несколько попалось в Польше, несколько — в Советах, нескольких убили или подстрелили, а остальные работают еще шумнее и веселей под руководством известного сумасшедшего Болеслава Кометы… Никогда мы не устраивали засад на «диких», хоть и было то очень легким. Это единственная симпатичная нам группа.

На границу мы свалились как снег на голову. Сразу стали класть группу за группой. Случалось, управлялись с двумя группами за ночь. Бывало, одну и ту же группу несколько раз подряд брали… Пограничье запаниковало. «Слоны» трепетали. Купцы потеряли головы. Никто догадаться не мог, да кто же их кроет так? А мы брали группы и в Польше, и в Советах, и в пограничье, и на границе. Если не могли в дороге взять, крыли на мелинах. Если б могли так работать вшестером, трое там, трое тут, то все бы купцы работу потеряли.