– Нет, что с ней случится, – не поняв насмешки, – ответил дежурный.

Обитатели камеры весело рассмеялись, а дежурный с непонятливым лицом выглядывал из кормушки. Затем быстро её закрыл.

– Вот это лицо нашей рядовой милиции, ни ума, ни юмора – сказал Колчак.

После этого за дверью раздался смех дежурного. Он тут – же открыл кормушку вновь:

– Понял я твой анекдот, сейчас я своего старшого подколю, а ещё расскажешь? – попросил он.

– Позже, – пообещал Колчак.

…Вовка внимательно посмотрел на обитателей камеры. На него смотрели пять пар удивлённых глаз, среди которых был молодой мальчишка лет пятнадцати. Остальным Колчак определил мысленно свои статьи, один комнатный петух, другой поросёнка в деревне умыкнул, а третий с опухшей мордой наверняка, что ни будь в пивнушке начудил, что вспомнить не сможет. Пятый, похоже, был из бомжей и расположился он на полу, а не, где все на нарах. Спрашивать Колчак ни у кого не стал про их статьи, а попросил сдвинуться, чтобы они освободили место у стенки, положив рядом с собой паренька. Сняв с себя куртку, он свернул её и бросил под голову. Только потом улёгся на голые нары. Закрыв глаза, Колчак стал обдумывать, что могло с ним произойти, почему он попал в поле зрения милиции. Сокамерники после того, как пришёл Колчак, стали разговаривать тихо, думая, что он спит.

– Разговаривайте нормально, – сказал Колчак всем, – вы мне не мешаете. Не надо из камеры делать морг?

– Ты, наверное, бывалый? – спросил у него мужик с опухшим лицом.

– Бывал, бывал я там, – ответил недомолвкой он. – Всё мужики, пообщайтесь между собой без меня, – сказал он, им не открывая глаз.

«Что они мне могут вменить? – задавал он себе вопросы и сам на них отвечал. Ключ и отпечатки, – всё против меня, это ясно. Следователь не сказал, когда была похищена коллекция, возможно, её украли до болезни Андрея, а из меня серого хотят сделать, – за это нужно ухватиться. Если коллекцию украли после болезни, то Надежда должна знать, когда она уходила к Ларе, где были марки. Может, они были ещё не украдены. Тогда возможно мне нужно искать алиби. Седьмого, весь день был во дворце спорта. С восьмого по сегодняшний день, занимался ритуальными делами. Нет, это всё не годится. В моём положении алиби не построишь. Для них, я за две минуты могу обчистить квартиру. Пускай они доказывают мою виновность, а я свою невиновность доказывать не буду. Самоё главноё сохранять спокойствие и даже можно и нужно включить наглость. Она ментов будет обезоруживать. Думаю, они, должны с извинениями выпустить меня».