Мы шли так быстро, как только можно было. Вечер наступал, темнело прямо на глазах. Дорога вилась во все стороны, мы торопились и в какой-то момент почти срывались на бег. Но время работало против нас… Когда Рольф в очередной раз достал телефон, чтобы посмотреть на часы, то ему оставалось только констатировать, что на последний автобус мы сегодня уже никак не успеваем. Станция «Княжьи Горы» была уже недалеко, мы слышали шум железной дороги, но расписание огорчало: никаких электричек на Москву сегодня уже не было. Мы остановились у дороги, Рольф отправил Хамеру sms-сообщение о том, что мы сегодня уже опоздали на все виды транспорта и приедем в Москву только завтра утром первым же автобусом. И попросил его отправить это сообщение Ане, чтобы та позвонила моей маме и все рассказала. Вот такие дела.

Что нам с Рольфом оставалось делать? Впереди уже маячила цивилизация, где-то недалеко в темноте горели огни железной дороги, в воздухе приятно пахло дымом от русской печки. А нам нужно было найти место для ночлега, чтобы завтра утром быстро встать и дойти до остановки на трассе. Мы уже почти в полной темноте перешли железную дорогу у Княжьих Гор на переезде, прошли к трассе и решили поставить палатку в лесополосе в прямой видимости от дороги, но подальше от жилья. Было уже десять часов вечера, стал накрапывать дождь. В темноте и под первыми каплями мы поставили палатку и легли спать, даже не поужинав. Рольф заснул сразу, я еще немного поворочался, но потом все же отключился: физическая усталость дала знать, а моральное напряжение только усилило ее.

Рано утром сработал будильник на мобильном телефоне Рольфа, мы быстро проснулись и стали собираться. Автобус должен был остановиться на трассе в 06:22, и в уже в 6 утра нам следовало стоять на автобусной остановке.

Погода с утра была промозглая и совершенно унылая. Наши ноги и спины болели от полученных накануне нагрузок, но, даже несмотря на это, мне все-таки удалось быстро развести костер и приготовить котелок крепкого чая. Когда Рольф собрал палатку, нас уже ждало горячее питье, которое холодным утром было очень кстати. Как только наши рюкзаки были готовы, пошел дождь. Мы собрались и пошли на деревянных ногах к трассе через поле. Когда мы вышли на дорогу, то оба были мокрые чуть ли не по пояс, а дождь, тем временем, только усиливался. К шести часам утра погода испортилась окончательно, и тут Рольф впервые вымолвил, что в такую погоду копать было бы очень неприятно. Наверное, этим он пытался как-то успокоить меня и уговорить себя, что мы возвращаемся назад не просто так: видимо, это знак свыше. Действительно, дождь стал лить, не переставая, и если бы мы остались в лесу, то пребывание на природе в мокром виде было бы настоящим испытанием для организма. Такую погоду следует пережидать, а кто знает, сколько бы нам пришлось сидеть в палатке?