– Барон!..

– Знаю, друг мой, знаю… Много лет я пытался забыть о своей несбыточной мечте. А теперь тайно борюсь за дело американской независимости. Загляни в мой замок англичанин, и ему ни за что не заподозрить, что скрывается в его подземельях.

– Простите мое любопытство, барон…

– Тише, всему свое время.

– Как пожелаете.

– Скажу лишь, что этот замок, который со стороны кажется лишь изящной игрушкой, на деле – смертоносный механизм.

Друзья подошли к рассекающей озеро узкой косе земли и вскоре оказались у входа в замок.

Возвращение барона де Клермона и сэра Уильяма было встречено радостными криками.

Мэри и баронесса радостно бросились в объятия своих супругов, а затем пригласили их товарищей войти.

Каменная Башка, Малыш Флокко, Джор, оба немца и Оксфорд последовали за хозяевами в просторные покои.

Индейцев и моряков пригласили в просторную людскую, где каждого угостили превосходной согревающей водкой.

Первым делом хозяин усадил гостей за богато накрытый стол.

Не заставляя себя долго упрашивать, наши изголодавшиеся герои жадно накинулись на угощения: медвежье мясо, лапки опоссумов, лосиное филе, кровяную колбасу, свежую лососину, сидр и отменное пиво, которое Вольф и Ульрих не отрываясь пожирали взглядом в те минуты, когда набитые рты не позволяли им выпить.

Отказался от трапезы лишь бывший секретарь маркиза.

Судя по всему, пока его товарищи бились с ирокезами, он уже сумел позаботиться о своем деликатном желудке.

Семейство барона де Клермона состояло из его супруги, рожденной от французского дворянина и дочери вождя алгонкинов, соединившихся в браке еще во времена французского владычества; двоих сыновей, старший из которых, Анри, – судя по превосходному портрету, висевшему в гостиной, крепкий и красивый юноша – в тот момент был на охоте, и младший, Шарль, шестнадцати-семнадцати лет, который оставался в замке; а также прелестной золотоволосой дочери Дианы, мягкого и сердечного создания.

Благодаря богатству, унаследованному супругой барона, и его процветающей торговле шкурами семья ни в чем не знала нужды, однако теперь, когда в Канаду пришла война, торговля велась не столь успешно.

Слуги любили барона не меньше его домашних, и целый отряд верных алгонкинов сопровождал его на охоте и рыбалке и охранял замок. Незнакомец, сопровождавший Клермона и Маклеллана в лагерь манданов, оказался капелланом, аббатом Ривуаром, которого индейцы называли не иначе как «отец молитвы». Этот бесстрашный и достойный человек также служил наставником сыновей барона и готов был, рискуя головой, следовать за Клермонами повсюду, будь то на охоту или на войну.