— Тут я вам могу помочь: вот его телефон…

— И что прямо можно так позвонить?

— Прямо можно так позвонить, даже отсюда с завода, у вас же есть связь с Москвой! Ну…

— И он согласится приехать к нам?

— Попробуйте уговорить. По-моему, он однажды приезжал на могилу своего командира.

— Как же это мы не знали…

Меня пленяла такая нетронутая провинциальная наивность. Может быть, иным она покажется смешной, но меня она трогает. Во всяком случае, это лучше, чем то, когда ничему не удивляются и все на свете знают.

Со светлым, хорошим чувством мы с Васильевым покидали Чудово. В Москве меня ждала еще одна неожиданность. Иногда бывают странные совпадения. Даже удивительные. Уже дома разбираю почту и нахожу письмо от некой Н. В. Ластухиной. Начинаю читать… Это от Наташи Орловой! Теперь она — Ластухина, живет в ГДР, где служит ее муж; у нее дочь. Рассказывая о своей жизни, Наташа пишет, что были и тяжелые периоды, но после встречи с ее нынешним мужем она обрела счастье: пишет, что даже не знает, за что ей такое счастье… Скучает по родным местам, но ведь там, за границей, они временно.

С особенной теплотой она вспоминает период жизни в бывшей Коломовке, то пустынное место на 105-м километре, где она с подругой пасла коров и где зародилась мысль — узнать о судьбе того, кто лежит под холмиком у самого полотна.

Как самый дорогой подарок хранит она именные часы, на которых выгравировано: «Наташе Орловой от семьи комиссара Зуева».

Прошло еще несколько лет. В то время я болел. Друзья, занятые своими семейными и служебными делами, редко навещали меня. И, конечно же, каждое письмо меня радовало. К празднику я всегда получал открытки от Наташи Орловой, от новгородцев, из Ленинграда от школьных товарищей. Я производил какие-то переоценки, которые позднее, когда стал выздоравливать, выразил в повести «Открытие».

Да, непреходящими остались школьные связи и то, что явилось в результате моих поисков безвестных героев войны. Меня навещала мать Клары Давидюк — Екатерина Уваровна; шли письма от читателей. Мне повезло, что я попал в руки очень опытному, талантливому врачу — Галине Ивановне Сергеевой, и инсульт стал отступать, так что я вскоре снова смог сесть за письменный стол. Но сперва решил побывать в местах, так дорогих мне, в частности в Ленинграде — городе моего детства и юности; здесь я пережил блокаду, здесь вступил в ряды защитников города… Многое в моей жизни было связано с Ленинградом.

Прежние мои чудовские знакомые — Н. В. Мистров, прокурор района Н. И. Васильев теперь уже работали в Новгороде. Из Новгорода я двинулся дальше, мимо Спасской Полисти, Мясного бора, — там, где под руководством Зуева прорывались из окружения наши войска. Там теперь тоже создан памятный мемориал. Наконец показалось Чудово. Городок разросся, появились многоэтажные дома. Еще несколько километров, и надпись на придорожном столбе — «Зуево». Но семьи Орловых в поселке не оказалось.