Подкрепившись и отдохнув, путешественники продолжили путь и оказались вскоре у скалистой стены, замыкающей долину. Мирный ручеек превратился здесь в стремительный поток, с шумом сбегающий по камням. Пройдя сквозь узкое ущелье между скалами, путники вступили на просторную, почти плоскую равнину, протянувшуюся до первых отрогов горного хребта. На юго-западе поблескивала на солнце голубая лента, возможно, приток реки Монтроз. Тропическая флора предстала здесь во всем своем блеске и роскоши. Какой контраст с бесплодной пустыней в верховьях Монтроза!

На широком пространстве вплоть до подножия гор расстилались зеленые луга с островками дубрав. Путники с большим трудом прокладывали дорогу в зарослях высокой травы, достигающей высоты пяти или даже шести футов, среди гигантских кустов, увенчанных колючками, и безбрежных полей сахарного тростника, колышущегося от ветерка словно морские волны.

Несомненно, эти естественные богатства, являющиеся в ту эпоху главными предметами экспорта заморских колоний Европы, принесут обитателям острова в будущем огромные доходы.

После четырех часов ходьбы Эрнст предложил сделать привал.

— Уже? — удивился Жак, бодрый, как и его собака Буланка, и как будто совершенно не уставший.

— Поддерживаю Эрнста, — сказал Уолстон. — К тому же и место подходящее. Здесь, на опушке каркасового леска[206], неплохо устроиться на ночлег.

— И пообедать, — добавил Жак. — Я страшно проголодался.

— Наверное, следует развести костер и поддерживать его всю ночь? — предложил Эрнст.

— Предосторожность не помешает, — согласился с ним Жак. — И это всегда лучший способ отогнать хищников.

— Конечно, это так, — рассудил Уолстон, — но тогда придется всю ночь по очереди дежурить, а не лучше ли хорошенько выспаться, ведь опасаться, на мой взгляд, здесь нечего.

— Да, действительно, с тех пор как мы покинули Зеленую долину, ничего подозрительного в новых местах не заметили…

Жак не стал настаивать, и все с аппетитом принялись за еду.

Ночь наступила ясная и теплая. В природе все успокоилось, а легкое дуновение ветерка не нарушало тишины; ни шума листьев на деревьях, ни хруста, ни треска не слышалось в засыпающем лесу; не проявляла никаких признаков беспокойства собака Жака, не доносился привычный вой шакалов, которых так много на острове. Так что путники могли без всякого риска уснуть под открытым небом.

Ужинали остатками завтрака, яйцами черепахи, найденными Эрнстом и испеченными в золе, да сосновыми орешками, сорванными здесь же и очень напоминающими обыкновенные орехи.

Первым уснул Жак. Несмотря на бодрый вид, на самом-то деле он устал больше всех, потому что весь день рыскал по кустарникам и тростникам, удаляясь часто на такое расстояние, что вынуждал Уолстона призывать его к порядку. Зато он проснулся раньше всех и с первыми лучами солнца был уже на ногах.