Надеясь, что рация заработает, Ногради подготовил такую радиограмму:

«Андрееву и Ракоши. Нахожусь в квадрате… Группа движется на юг. Я заболел и остаюсь здесь на несколько дней. Вместе со мной останутся Тёмпе, Мольнар, Куримски, Пап и Вечора. На территорию Венгрии вступим вместе с группой. Ногради».

«Андрееву и Ракоши. Нахожусь в квадрате… Группа движется на юг. Я заболел и остаюсь здесь на несколько дней. Вместе со мной останутся Тёмпе, Мольнар, Куримски, Пап и Вечора. На территорию Венгрии вступим вместе с группой. Ногради».

К сожалению, эту радиограмму нам так и не удалось передать в Центр, так как трансформатор не работал и после перемотки.

21 ноября вышли из района Калиново к югу. Последовал долгий переход, и 26 ноября мы уже были на хуторе, расположенном между Оремлази и Турке-Поле. Мы находились недалеко от старой границы, точнее, от реки Ипель. Переправившись через нее, мы оказались в районе Шальготарьяна.

Здесь нас и догнал Ногради со своими людьми. Он еще не выздоровел полностью, однако чувствовал себя значительно лучше. Но тут у Тани поднялась высокая температура. Пришлось два дня просидеть в одном селе, жители которого хорошо приняли нас. Но вечером 27 ноября у Ногради и Тани температура подскочила еще выше. Идти им было нельзя. Тогда решили, что Ногради и Таня пробудут дня два на хуторе неподалеку от Турке-Поле. Вместе с ними останутся Андраш Тёмпе и Янош Мольнар.

Утром мы двинулись дальше по направлению к мельнице, где нас уже ждали.

Мы шли вдоль речушки Брезово. Шли бодро, так как чувствовали себя в безопасности. На мельнице нас радушно встретили хозяйка и две ее дочки. Мы по-домашнему расположились в трех просторных комнатах, а хозяева снабдили нас всем необходимым. Ребята же, особенно Лапшов и Рахманов, принялись ухаживать за хозяйскими дочерьми.

Здесь мы намеревались дождаться Ногради, а тем временем нашим разведчикам предстояло найти переправу через Ипель.

Каково же было наше удивление, когда на следующий день утром Ногради, Тёмпе, Таня и Мольнар, смертельно уставшие и больные, появились на мельнице.

Из дневника, который вел Андраш Тёмпе, узнаем следующее:

«…27 ноября. Оба больных крепко уснули, приняв перед этим сульфидин и аспирин. Вокруг тишина, хозяева добродушны. Мысленно мы уже в Венгрии, строим планы, согласно которым мы пусть в последний момент, но добьемся успехов и тем самым хоть немного уменьшим страдания венгерского народа. Примерно в полдень узнаем от жителей, что в трех километрах в Оремлазово находятся 500 гитлеровцев, а по шоссе, ведущему на Модри-Камень, движутся 8 танков и 20 грузовиков с солдатами противника. Мольнар тем временем разыскал немного юго-восточнее хорошо замаскированный домишко, в который мы и намерены переселиться на рассвете. Вечером у Ногради и Тани снова жар. В девять вечера и мы, и наши хозяева уже легли спать. Часов в одиннадцать я проснулся оттого, что кто-то светил фонариком нам в окошко. Я насторожился. Минут через пять опять посветили. Сон у меня как рукой сняло. Я заметил, как хозяин встал и пошел к двери. Все это показалось мне подозрительным. Я как бы случайно проснулся и взглянул на часы, посветив себе спичкой. Хозяин попросил меня задуть спичку, так как под окнами бродят двое неизвестных. Тут проснулся и Ногради, а вслед за ним — Таня и Мольнар. Все молча начали одеваться. Хозяин вышел. Предварительно мы с ним договорились, что если он заметит что-нибудь опасное, то начнет громко говорить. Я подошел к окошку и через минуту услышал, что старик заговорил громко. И тут же раздался выстрел: видимо, старика уложили наповал. Спустя полминуты под окном разорвалась ручная граната. Стреляли по боковой стенке дома. Ногради распахнул окошко и отскочил: начнут ли по нему стрелять? Мольнар стоял у двери. Ногради и Таня выпрыгнули в окно, пробежали по двору и перелезли через изгородь. Вслед за ними бросились и мы. От изгороди по нас стреляли. Видимо, неизвестные не знали, в какой именно комнате мы находились. Мы бежали по ровному месту, освещенные ярким лунным светом. Огонь вели я и Таня, так как автоматы Ногради и Мольнара заело. Через несколько минут оказались уже вне поля видимости. Сориентировались и пошли на юго-восток к лесу; в семь утра вышли к мельнице, где находились наши. С нами были Бондарь, Баршонь и один партизан из отряда Козлова, которых мы встретили прежде, чем выйти к мельнице».