— Чего она лезет ко мне, — брезгливо поморщился Борис. — Путается, путается под ногами. Зачем вы ее держите? Будто у вас есть время охотиться. Вот не закончим к сроку разведку створа — будет нам от начальства такая охота…

Бородатый молча, не поднимаясь с табуретки, сунул руку под стол, достал фляжку со спиртом, разлил. По полстакана, не больше.

— На охоту мы не ходим. А собака… — Бородатый топнул ногой. — У! Где только кобеля найти сумела. Не иначе, в отряд к леденцовскому Кучуму бегала. Не обращайте, Борис Иванович, на нее внимания. Какая с ней охота, коли она щенная. Со щенной на охоту не пойдешь.

После того как бородатый топнул, собака поднялась и ушла в дальний угол. Там завозились, запищали щенята.

— Да ну ее… — вздохнул Борис. — О ней еще мне думать. Тут сроки горят! Через месяц в Москве проект защищать надо, а мы и половины не сделали.

— Ну… Уж и половины нет! Одна привязка осталась.

— Ничего себе — осталась! А вы вторую неделю сидите. И вы, прораб, пальцем не шевельнете. Так-то вот, Демьян Трофимович.

— Было бы чего шевелить, — очень миролюбиво ответил прораб. — При такой погоде не дело делать, а только людей задарма мучить. Вот установится чернотроп, прихватит землю морозцем. И — любо-дорого!

— А сроки? Понимаешь? Понимаешь, Демьян Трофимович? Они, эти сроки, вот у меня где сидят, — хлопнул себя по шее Борис.

Он подумал, что, может быть, прораб и прав, но ему, Борису, начинающему изыскателю, ссылаться на природные условия, оправдываться перед начальством природными условиями…

— Я на этих сроках не сиднем сижу, — нахмурился прораб.

Упрямство прораба вновь рассердило Бориса.

— Именно сидите! Сидите и ничего не делаете. Мне через две недели проектное задание сдавать надо. А материалы где? Где материалы-то?

— Так оно трудно…

— А вы слышали такое — трудности преодолевать надо? Не для того мы сюда приехали, чтобы прятаться от трудностей. А вы тут псарню развели… вместо того чтобы делом заниматься.

Борис увидел, как собака, лежавшая со щенятами в углу, ощерилась и глухо зарычала.

— Пригрели, — зло сказал Борис и подумал, что если бы рассказать прорабу про его, Борисова, отца, то вряд ли Демьян Трофимович остался столь сентиментальным к этим тварям.

— Самостоятельная, — ответил прораб. — Ишь как щерится! А что около вас крутилась, так ватник-то мой под щенятами лежал. Так Дамка вернуть его поскорее просила. Крепко из-под пола дует. Не догадалась, что ваш-то плащ и ватник сушатся.

— Высохли, наверное, — сказал Борис.

— Где там! — Прораб покосился в сторону гудящей чугунной печки. — К завтрашнему вечеру, дай бог. Дождь-то, он перед самым снегом ух какой въедливый!