– Это и есть завтра утром, mon vieux, – прервал его маленький француз. – Полночь наступила час назад.

Он прошел мимо нашего негостеприимного хозяина и поспешил по длинному коридору в гостиную.

Комната была обставлена со вкусом, в типично мужском стиле: тяжелые кресла из гикори и клена, турецкие ковры, стол с приглушенной лампой, длинная кушетка, уложенная подушками, перед камином, в котором на латунной решетке светились угольки. В воздухе висел сигаретный дым, но с примесью слабого провокационного запаха гелиотропа.

Де Гранден остановился на пороге, откинул голову назад и принюхался, как виноватая гончая. Прямо напротив входа находилась широкая арка, закрытая двумя пестрыми шалями, висевшими на латунном стержне. Туда он и направился, засунув правую руку в верхний карман, а левой опираясь на трость из эбенового дерева, которая, как я знал, скрывала лезвие меча.

– Де Гранден! – воскликнул я, протестуя, ошеломленный его самоуправством.

– Нет! – предупредил Рочестер. – Вы не должны…

Заграждения на арке раздвинулись, и из них вышла девушка.

Длинное, узкое платье из фиолетовой ткани, которое она носила, было почти таким же прозрачным, как дым, и через него мы могли видеть белые очертания ее тела. Ее медные волосы струились по гладким обнаженным плечам. Босой ногой – белой, с синими венами – она успела ступить на ржаво-красный бухарский ковер, и остановилась.

Когда ее глаза встретились с де Гранденом, она застыла, глубоко вздохнув, и ее глаза расширились от испуга. Это был не стыдливый взгляд, – никакого смущения при обнаружении вины, или оттого что ее застали в неловкой ситуации. Скорее, это был взгляд человека, находящегося в ужасной опасности, – так она могла бы смотреть на гремучую змею, подползающую к ней.

– Значит… – выдохнула девушка, и я увидел, как тонкие складки ее платья плотно стягиваются на груди. – Значит, вы знаете! Я боялась, что вы это сделаете, но… – Она замолчала, когда де Гранден сделал еще один шаг к ней и развернулся, – так что правый карман его пальто оказался на расстоянии вытянутой руки от нее.

– Mais oui, mais oui, mademoiselle la Morte[293], – ответил он, церемонно поклонившись, но не вытащив руку из кармана. – Я знаю, что вы скажете. Теперь возникает вопрос: «Что мы будем с этим делать?»

– Послушайте, – Рочестер встал между ними. – В чем смысл этого непростительного вторжения?..

Маленький француз повернулся и с любопытством посмотрел на него.

– Вы требуете объяснений? Если объяснять по порядку…

– Послушайте, черт возьми, я самостоятелен, и никому не подчиняюсь. Мы с Элис любим друг друга. Сегодня вечером она пришла ко мне по собственной воле…