Итак, Оленья Нога, дойдя до реки, пошел по берегу, пока не нашел маленькой лодки и весла, оставленных им там несколько дней тому назад. Не сделай он этого, ему пришлось бы искать брод, а теперь он быстро и удобно переправился к тому месту, где ожидали друзья.

Если бы положение было не так серьезно, шавано наверное бы засмеялся, так как три человека, которых он теперь увидел, вовсе не были похожи на врагов.

Черный Медведь сидел на земле, расставив ноги и прислонившись к дереву, и медленно покуривал свою длинноствольную трубку. Чашка его трубки была сделана из какого — то сорта красной глины, а пустой ствол ее был из камыша, так что трубку эту можно было носить с собой в походе без стеснения для себя и без вреда для нее.

Линден и Гардин курили обыкновенные глиняные трубки с коротким стволом, так что облако дыма, клубившееся над ними, напоминало дым от разведенного в поле костра. Линден полулежал, опираясь на локоть и повернувшись лицом к пленнику. Гардин лежал в подобной же позе, но не несколько футов в сторону, глядя на обоих — на своего друга и на пленника.

Свежий человек, взглянув на эту картину, подумал бы, что трое друзей собрались покурить и побеседовать вместе.

При более внимательном взгляде впечатление менялось. Можно было бы заметить, что у виннебаго не было ружья, а у белых их было три. Несмотря на беззаботные позы белых, можно было обратить внимание на то, что ружья у них были наготове, так что они могли взяться за них в любую минуту.

Хотя охотники смеялись и шутили, но ни на одну минуту не теряли из вида Черного Медведя.

Что касается сахема виннебаго, это был интересный субъект. Головка от его трубки свободно лежала на правой руке, которая опиралась на бедро, и он медленно выпускал голубоватый дым то из одного уголка рта, то из другого, то из середины.

Рот у него был большой, четырехугольный, черты неправильные, хотя, в общем, приятнее, чем у его воинов. Глаза были маленькие, с сильно нависшими бровями, которые придавали его лицу выражение рассеянности и равнодушия ко всему, что происходило вокруг него.

Но не деле было иначе: эти маленькие черные глазки были зорки, как змеиные, и никогда не были в покое. Он постоянно смотрел вокруг себя, и от него ничто не могло ускользнуть.

Можно сказать наверное, что Черный Медведь ждал удачного момента, чтобы изменить свое положение. Он имел полное основание бояться, что каковы бы ни были намерения охотников, он мог считать себя погибшим, пока находился в их руках.

Для виннебаго не было бы унижением, если бы мы сказали, что он боялся молодого шавано больше, чем обоих охотников. Этот удивительный юноша сделал его пленником, и он уже слышал о многих его подвигах, до которых было далеко любому воину из его племени.