Владивосток. Август 1927 г.

Владивосток. Август 1927 г.

Карпухину передали записанный разговор с волостным уполномоченным ГПУ Шершавовым. Начальник КРО Хомутов расшифровал свою скоропись, которую не мог понять Карпухин.

— Это чего тут? — спрашивал Карпухин.

Хомутов склонялся над листками бумаги, шевелил губами и, когда Карпухин начинал терять терпение, радостно догадывался:

— Это он ругается. Слово тут непотребное. Говорит, надавали ему пацанов — и воюй тут с бандами.

Карпухин продолжал:

— А тут что нацарапано? — и принялся ковырять спичкой в трубке, ожидая, когда Хомутов переведет. Тот снова беззвучно шевелил губами.

— Опять про Лялина, — сообщил он и вдруг вскипел: — Вот где он у меня, — потер ребром ладони шею. — И Шершавов тут. Как будто у меня только и забот, чтоб ловить его Лялина, провались он пропадом.

Карпухин продолжал читать. Шершавов жаловался на начальника ЧОНа, к которому обращался с просьбой дать одного опытного человека, а тот показал ему дулю. «Мочи нет, — говорил Шершавов, — скоро хлеб будем возить, мост заканчиваем строить, один раз бандиты уже спалили его, спалят и в этот раз. Не знаю, за что хвататься, то ли стеречь мост, то ли отряжать людей на банду. Не поможете — уйду к чертовой матери. Хватит с меня. А не то до Совнаркома дойду!» Карпухин запнулся, поводил пальцем по ответной фразе.

— А это как понимать тут? — оглянулся через плечо на стоявшего за спиной Хомутова.

Хомутов с готовностью согнулся над столом и покраснел.

— Тут... это... ну, значит, я его...

— Понятно... — произнес Карпухин, посопел трубкой. — Значит, ты его, а он тебя. — Откинулся на спинку стула. — Ничего себе... — Забарабанил пальцами по столу. — Тебе подчинена вся контрразведка губернии, а ты матюкаешься с Шершавовым, старым рабочим, бывшим подпольщиком. Стыдоба да и только.

Своего начальника КРО Карпухин ценил. За короткое время тот сумел раскрыть подпольную организацию во главе с бывшим генералом Полубесовым. Карпухин вздохнул, подошел к окну, отдернул штору.

— Так что будем делать с Черемшанами?

— Если говорить откровенно, — уже рассудительно размышлял Хомутов, — конечно, надо послать туда нашего товарища. Но я, ей-богу, не знаю, кого посылать. У меня люди по трое суток не спят. С Полубесовым надо довести до конца.

Карпухин уставился пристально на Хомутова. Морща лоб, он пытался поймать ускользающую мысль:

— Слушай, не использовать ли нам Полубесова?