— Под знамя смирно! — скомандовал Шахбазьян, начальник штаба.

Полк поднялся. Проскуряков, со знаменем в руках, прошел по всей цепи, и знамя проплыло над всеми головами. Он вручил его знаменосцу. Полк, отчетливо видный на белом снегу, прошел вслед за новым своим знаменем мимо Жданова, мимо командующего ВВС.

Быстро темнело.

«Может умереть, но должен победить, — повторял Ховрин, жмурясь от ветра. — Правда, правда…»

Глава восьмая. Ураганы

Глава восьмая. Ураганы

1

1

Слухи о том, что полку вот-вот дадут новые самолеты, стали проникать на аэродром еще весной.

Всё упорнее рассказывали, что советская промышленность стала выпускать новые самолеты-истребители, которые по всем показателям гораздо лучше прежних. Некоторые даже видели их, — правда, издали, в полете. Из всех их качеств особенно прельщала летчиков быстроходность. Утверждали, что эти новые самолеты куда быстроходнее «Мессершмиттов-109», и летчики мечтали о том, как, получив их, расправятся с «Мессершмиттами».

Однако неделя шла за неделей, а новых самолетов полк не получал. Время от времени в полк подбрасывали то один самолет, то другой, — но всё это были «И-16», такие же много раз пробитые и много раз побывавшие в ремонте, как те, которые находились в полку с начала войны. Правда, это означало, что какие-то части вооружают новыми самолетами, а старые самолеты забирают у них и передают на усиление другим частям; следовательно, перевооружение авиации идет, движется.

— А раз движется — значит, дойдет и до нас, — рассудительно говорил комиссар полка Ермаков. — Нужно только подождать.

— Как же, дождемся… — хмуро говорил Проскуряков.

Всегдашний трезвый и спокойный оптимизм Ермакова раздражал его. Он не мог примириться с тем, что его гвардейский полк как бы обходят.

— И дождемся, — отвечал Ермаков.

— А пока в наш полк сметают мусор со всех фронтов! — ворчал Проскуряков. — Мы что ж, хуже других?..

— Мы никого не хуже, да другие сейчас, видно, нужнее, — говорил Ермаков всё с той же рассудительностью.

— Это кто же? — спрашивал Проскуряков, и огромное лицо его краснело. — Где же это нужнее? — гудел он обидчиво. — И так уж немцы над озером совсем изнахалились — с тех пор как лед сошел, каждый день норовят бомбить перевалочные базы…

Проскуряков был прав: с тех пор как лед растаял и грузы для Ленинграда переправлялись через озеро на баржах, значение истребителей, несущих охрану, еще увеличилось, потому что большие баржи были уязвимее с воздуха, чем грузовые машины. И всё-таки в душе Лунин больше соглашался с Ермаковым. С приходом теплых дней на юге началось новое наступление немцев, и он чувствовал, что события, назревающие там, вдали, гораздо грандиознее и важнее всего, что сейчас совершается здесь, у Ленинграда.