Когда он добрался до входной двери и распахнул ее, то увидел слуг и ошеломленного охранника, которые подбежали, чтобы узнать, из-за чего такой шум. Эрикки вырвал автомат из рук охранника, ударил его сбоку по голове, и тот рухнул без сознания. Слуги в панике разбежались, некоторые из них узнали его. На какие-то мгновения коридор впереди оказался свободен.

– За мной! – крикнул он.

Потом, когда Баязид и еще несколько человек присоединились к нему, бросился вперед по коридору и вверх по лестнице к площадке. Из-за перил высунулась голова охранника, потом ствол автомата, но один из горцев изрешетил его. Эрикки перепрыгнул через тело и побежал по коридору.

Впереди открылась дверь. В ней появился еще один охранник, поливая все перед собой из автомата. Эрикки почувствовал, как пара пуль дернули его за парку, но сам он остался цел. Баязид очередью пришил охранника к дверной стойке, и они вместе подскочили к двери в комнату хана. Эрикки распахнул ее ударом ноги. Длинная автоматная очередь ударила в них, миновала его и шейха, но попала в горца рядом с ним, развернув его на бегу. Остальные рассыпались от двери, ища укрытия, а тяжело раненный горец продолжал надвигаться на своего убийцу, получая новые пули, но строча в ответ даже тогда, когда был уже мертв.

На секунду-другую стало тихо, потом Эрикки потрясенно увидел, как Баязид выдернул чеку из гранаты и швырнул ее в дверной проем. Взрыв был мощным и оглушительным. В коридор из двери метнулись клубы дыма. Баязид тотчас же прыгнул вперед, врываясь в комнату с автоматом наготове, Эрикки – с ним рядом.

Комната была разрушена, окна выбиты, портьеры разорваны, кровать из ковров разметана, у стены они увидели то, что осталось от охранника. В алькове в дальнем конце огромной комнаты, наполовину отгороженном от остальной спальной, лежал опрокинутый стол, стонала служанка, а под скатертью и битой посудой вытянулись два неподвижных тела. Сердце Эрикки остановилось, когда он узнал Азаде. В панике он бросился к ней, стряхнул с нее обломки, заметив мимоходом, что вторым человеком был Хаким, поднял ее на руки – ее волосы волной упали вниз – и вынес на свет. Дыхание вернулось к нему только тогда, когда он убедился, что она жива – без сознания, с бог знает какими повреждениями, но жива. Она была в длинном пеньюаре из голубого кашемира, который покрывал ее целиком, ничего при этом не скрывая. Ворвавшиеся в комнату горцы были поражены ее красотой. Эрикки сдернул с себя куртку и обернул ее вокруг жены, не замечая никого вокруг:

– Азаде… Азаде…