– В иранских водах стоит их патрульный катер, наблюдает за «Оушенрайдером», словно стережет. Любопытно, а?

– Да.

– По счастью, они своих вод не покидают. Иранцы считают, что Арабский залив принадлежит им, а заодно с ним и мы, и Шатт-эль-Араб, и Тигр и Евфрат до самых истоков – тысяча миль и еще территория почти две тысячи миль.

– Евфрат такой длинный? – спросил Дюбуа, еще больше насторожившись.

– Да. Он берет начало в Турции. Вы бывали в Ираке раньше?

– Нет, мсье. К сожалению. Может быть, в следующий рейс?

– Багдад велик, древен, современен, как и весь остальной Ирак. Он, безусловно, заслуживает визита. У нас девять миллиардов тонн доказанных запасов нефти, и еще вдвое больше ждут, когда их разведают. Мы гораздо ценнее, чем Иран. Франция должна поддерживать нас, а не Израиль.

– Что до меня, мсье, я просто летчик, – сказал Дюбуа. – Политика – это не для меня.

– Для нас такое невозможно. Политика – это жизнь. Мы дорого заплатили за то, чтобы усвоить это. Даже в саду Эдема… Вы знали, что люди живут в этих краях вот уже шестьдесят тысяч лет? Сад Эдема находился всего в ста милях отсюда; нужно просто подняться вверх по Шатт-эль-Араб до места, где сливаются Тигр и Евфрат. Наш народ открыл огонь, изобрел колесо, математику, письменность, вино, садоводство, земледелие… Висячие сады Вавилона были здесь, Шехерезада ткала здесь паутину своих сказок халифу Гаруну аль-Рашиду, равным которому был только ваш Карл Великий, и здесь выросли самые могущественные из цивилизаций древности – Вавилония и Ассирия. Даже Великий потоп начался здесь. Мы пережили шумеров, греков, римлян, арабов, турок, британцев и персов. – Последнее слово он произнес, словно выплюнул. – Мы и дальше переживем их.

Дюбуа осторожно кивнул. Капитан Тависток предупредил его:

– Мы в иракских водах, платформа – иракская территория, мой юный друг. Как только вы сходите с моего трапа, вы сами по себе, у меня там нет никаких прав, вы понимаете?

– Я просто хочу позвонить по телефону. Очень нужно.

– Почему бы вам не воспользоваться моей рацией, когда мы будем проходить Эль-Шаргаз на обратном пути?

– Проблем не возникнет, – сказал ему Дюбуа, полностью уверенный в этом. – С чего им возникать? Я же француз.

Когда он совершил вынужденную посадку на палубе, ему пришлось рассказать капитану о «Шамале» и о вызвавших его причинах. Старик только хмыкнул. «Мне об этом ничего не известно, молодой человек. Вы мне ничего не говорили. Первым делом вам следует закрасить ваш иранский регистрационный номер и поставить вместе него Г, или что вам там больше понравится. Я распоряжусь, чтобы корабельный маляр вам помог. Насколько это касается меня, если меня кто-нибудь спросит, то вы – разовый эксперимент, который судовладельцы навязали мне на шею. Вы сели к нам в Кейптауне, и вы мне совсем не понравились, и мы с вами почти не разговариваем. Хорошо? – Капитан улыбнулся. – Рад видеть вас на борту. В войну я служил на торпедном катере. Мы носились по всему Ла-Маншу. Жена у меня из Иль-д’Уэссана, рядом с Брестом: мы туда иногда пробирались тайком, чтобы разжиться вином и бренди, точно так же, как это делали мои предки-пираты. Поскребите англичанина, обнаружите под ним пирата. Добро пожаловать».