– Форрест! – раздался сзади голос Кона, глуховатый и хриплый. – Что, черт возьми, все это значит? – Он уже стоял на ногах, правда нетвердо, прислонившись плечом к дереву и зажимая рот тыльной стороной ладони. – Какого распроклятого дьявола вы тут делаете? Вы что, совсем спятили?

– Вы слышали, что она сказала? – тихо осведомился Адам.

– Ну, слышал. А с какой стати вы слушаете этот вздор, вместо того чтобы…

– Я слышал, как она кричала. Вы не считаете, что, пожалуй, объясниться следует вам?

Кон отнял ладонь от лица и опустил взгляд – точно почувствовал, как руку пятнает кровь.

– Что за идиотизм! – свирепо выпалил он. – Что это еще за басни? Убить ее? Вы сбрендили или просто пьяны?

Мгновение Адам не сводил с него глаз.

– Да хватит ломать комедию! Для начала извольте объяснить, почему девушка потеряла сознание.

– Я почем знаю! Надо думать, приняла меня за привидение! Я не успел и словечка вымолвить, черт меня дери, как она уже хлоп на землю!

– Это правда? – спросила я у Жюли.

Еле заметное движение головы могло означать все, что угодно. Девушка снова закрыла глаза и уткнулась мне в плечо.

– Жюли, почему ты не подтвердишь, что я не лгу? – сердито выкрикнул Кон. И резко развернулся к Адаму, который по-прежнему хранил молчание. – Вот вам вся правда как есть: мы с Жюли нынче вечером крупно поругались, из-за чего – не важно, однако наговорили друг другу изрядных гадостей. После я узнал, что перед этим Жюли попала в аварию, и раскаялся в том, что устроил ей сцену. Я видел, как она опрометью выбежала из дома, и знал, в каком расстроенном состоянии она отправилась наверх, к себе… Проклятье, Аннабель, да скажи ему, что это правда!

Адам обернулся ко мне.

– Если не считать истинных чувств Кона, разгадать которые я никогда не бралась, это чистая правда, – подтвердила я.

– Поэтому, – продолжал Кон, – мне пришло в голову перехватить ее у реки и извиниться за происшедшее. Но едва она углядела меня на тропе, как подняла визг, точно перепуганная девственница, и хлоп в обморок! Я подошел взглянуть, что случилось, и в следующее мгновение вы весьма грубо швырнули меня в эти чертовы кусты. Не беспокойтесь, ваши извинения я принимаю как само собой разумеющееся. Для вас, полагаю, было вполне естественно подумать то, что вы подумали. Но ты… – обратился он к Жюли, и тон этот едва ли можно было назвать примирительным. – От души надеюсь, Жюли, что ты соизволишь положить конец этим до отвращения идиотским обвинениям! Прости, если напугал тебя. Ты ведь этих слов ждешь? И я очень сожалею, ежели ты и впрямь больно ударилась. А теперь, ради всего святого, давай вставай, и я помогу Аннабель довести тебя до дома!