Суфьян и Чагатаев сперва блуждали двое суток в сумрачных камышах по сырой земле, прежде чем увидели один травяной шалаш. В нем жил слепец Молла Черкезов, его берегла и кормила дочь Айдым, девочка лет десяти.

Молла узнал Суфьяна по голосу, но говорить им было не о чем. Они посидели один против другого на камышовой подстилке, попили чая, приготовленного из растертых и высушенных корней того же камыша, и попрощались.

– Есть у вас новости? – спросил Суфьян, прощаясь.

– Нет, жизнь идет одинаково, – ответил Черкезов. –

Жена моя, милая Гюн, утонула в воде и умерла.

– Отчего утонула твоя достойная Гюн?

– Не стала жить. Возьми у меня девочку Айдым и приведи мне молодую ослицу, буду с ней жить по ночам, чтоб не было мыслей и бессонницы.

– Я беден, – сказал Суфьян, – ослицы у меня нету. Ты обменяй дочь на старуху. Живи со старухой: тебе все равно.

– Все равно, – согласился Молла Черкезов. – Но старухи скоро помирают, их не хватает человеку.

– Ты слыхал, к нам приехал Назар из Москвы; ему велели помочь нам прожить нашу жизнь хорошо.

– Четыре человека приезжали раньше Назара, – сообщил Черкезов. – Их искусали комары, и они уехали. Я

слепой человек, мое дело – тьма, мне хорошо не будет.

– Тебе хорошо даже от ослицы и от старухи, – сказал здесь Чагатаев. – Твое счастье похоже на горе.

– С женой время идет незаметно, – ответил Молла

Черкезов.

Девочка Айдым сидела на земле и, раздвинув ноги,

растирала маленьким камнем на большом корневище камыша; она была здесь хозяйкой и приготовляла пищу.

Кроме камыша, около девочки лежало несколько пучков болотной и пустынной травы и одна чистая кость осла или верблюда, выкопанная где-нибудь в дальних песках, – для приварка. Вымытый котел стоял между ног Айдым, она бросала в него время от времени то, что готовили ее руки, она собирала суп на обед. Девочка не интересовалась гостями; глаза ее были заняты своею мыслью, – вероятно, она жила тайной, самостоятельной мечтой и делала домашнюю работу почти без сознания, отвлеченная от всего окружающего своим сосредоточенным сердцем.

– Отпусти со мною твою дочь! – попросил Чагатаев у хозяина.

– Она еще не выросла, что ты будешь делать с ней? –