Поклонившись Афгано и Сильвандир, маркиз направился к двери, отворил ее и с порога громко возгласил, чтобы его слышали слуги:

– Ваше превосходительство, соблаговолите принять мои уверения в совершенном почтении!

Афгано даже не пошевелился: он все еще не в силах был прийти в себя после того, что произошло. Но Сильвандир последовала за Кретте.

– Маркиз, – едва слышно спросила она, проходя вместе с ним через приемную, – скажите мне чистосердечно: его жена хороша собой?

– Не так хороша, как вы, сударыня, – отвечал Кретте, –

но любит она его гораздо больше.

– Что поделаешь! – воскликнула Сильвандир. – Мне так хотелось стать принцессой.

– Еще одно такое замужество, сударыня, – откликнулся маркиз, – и вы достигнете своей цели: ведь вы уже супруга посла.

Сильвандир испустила глубокий вздох и медленно возвратилась во внутренние покои особняка.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Маркиз де Кретте сел в свою карету, пустил лошадей вскачь и поспешил в особняк д'Ангилема.

Он застал Констанс в маленькой гостиной: она сидела там одна и горько плакала оттого, что муж ее так озабочен и угрюм.

– Роже полагал долгом чести, – шептала она, – сдержать данное мне слово, но, без сомнения, он больше не любит меня.

Когда Кретте отворил дверь, она подумала, что это пришел за нею Роже, быстро поднялась и поспешила ему навстречу, но, увидев, что это маркиз, снова упала в кресло.

Кретте понял, что происходит в душе несчастной молодой женщины; он подошел ближе и принялся утешать ее.

– Полно, полно, – сказал он, – вытрите свои прелестные глазки, дорогая Констанс, и вернемся в гостиную. Вот увидите: через четверть часа Роже преобразится, и в будущем он вас никогда больше не огорчит.

Он подал ей руку, и они направились в большую гостиную.

Послушный приказу, у двери стоял Бретон.