Смотреть на зарезанную свинью собрались бабы со всего села. Начались разговорчики о том, что, может, и правда свиней надо бить. Даже мужики растерялись, поддались бабьему настроению. Но Скороходову всего этого было мало. Он вывел на улицу свою кобылу Машку, снял с нее уздечку и погнал палкой со двора.

Петра в селе не было, а на дочерей, которые было заревели, Скороходов прикрикнул:

– Ша!.. Лошадь-то, чай, моя! Что хочу с ней, то и делаю.

Запустил в кобылу камнем, а потом подошел к толпе крестьян и сказал:

– Пущай уж лучше в лесу погибает, а не в городе. Здесь ее, может, волки съедят или лисы – все-таки животные. А в городе так подохнет, без пользы, как червец.

Лошадь Скороходова была хорошая и славилась на всю округу. Отказ от нее хозяина бабы выдержать не могли.

Они вдруг завыли, заголосили, замахали руками. Все разбежались по дворам, схватились за ножи, начали резать скот. Паника охватила село.

Зерцалов, Козлов и несколько членов «Кулацкой гибели» побежали по дворам и стали уговаривать крестьян бросить дикую затею. Но уговоры уже не действовали.

Каждый орудовал у себя на дворе по своему усмотрению.

– Многие телят режут, – сказал Григорий Козлов шепотом. – Собашников племенного бычка прикончил. Кто поумней, тот продать норовит, в город скотину перегнать собирается. А другие сегодня ночью обязательно коров изведут. Ведь этак без стада можно остаться, товарищи!

Неужели не поможете?

Николка Чурасов переглянулся с Капраловым.

– Во, Вася, как дела-то повернулись! И не ждали беды с этой стороны.

– Что думаешь?

– Катать надо всем активом, вот и все. Ведь хуже пожара дело-то. Выходит, что и свиней в политику впутало кулачье окаянное.

– Так оно и есть, – поддержал Козлов. – Скороходову податься теперь некуда, вот он и идет напролом.

Николка повернулся к Джеку:

– Скажи, Яша, Ифкину, чтобы он машину заводил.

Джек побежал в каретник к Чарли. Растолковал ему, что делается в Чижах и как Скороходов лошадь прогнал.

Чарли изумился, вытаращил глаза. Джек попросил поторопиться и вернулся в контору.