Жан Корнбют, и они с ужасом убедились, что рокот, разбудивший теперь и всех остальных, раздавался где-то у них под ногами.

Им угрожала новая опасность. Теперь шум, похожий на раскаты грома, сопровождался сильным колебанием льда.

Некоторые матросы потеряли равновесие и упали.

– Внимание! – крикнул Пенеллан.

– Слушаем! – раздалось в ответ.

– Тюркьет! Градлен! Где вы?

– Я здесь, – ответил Тюркьет, стряхивая с себя снег.

– Сюда, Васлинг! – крикнул Жан Корнбют помощнику.

– Где Градлен?

– Здесь, капитан! Мы пропали! – в ужасе закричал

Градлен.

– Ничуть не бывало, – возразил Пенеллан. – Мне думается, мы спасены.

Не успел он это сказать, как раздался ужасающий треск.

Ледяное поле раскололось на несколько частей, и матросам пришлось ухватиться за шатающуюся ледяную глыбу.

Вопреки словам рулевого они оказались в исключительно опасном положении. Весь лед кругом колебался. Образовавшиеся торосы, как говорят моряки, «снялись с якоря».

Колебание льда продолжалось около двух минут. Злосчастные матросы опасались, как бы лед не разъехался у них под ногами. Так, в постоянном страхе и волнении, они дожидались наступления дня. Каждый шаг мог оказаться роковым, и люди старались лежать неподвижно, чтобы не сорваться в пучину.

Когда рассвело, глазам их представилась картина, совершенно отличная от той, какую они наблюдали накануне.

Необозримое ледяное поле раскололось на тысячи ледяных обломков. Волны, поднявшиеся в результате подводного землетрясения, взломали сковывающий их толстый слой льда.

Жан Корнбют первый вспомнил о бриге.

– Мой бедный корабль! – вскричал старый моряк. – Он наверняка погиб.