– Да, господин бургомистр, – твердо ответил доктор. –

Один французский рабочий стоит десятерых кикандонцев.

Ведь они – истые фламандцы!.

– Фламандцы! – вскричал советник Никлосс, сжимая кулаки. – Что вы хотите этим сказать, милостивый государь?

– Ничего дурного. То, что говорят о них все на свете, –

ответил, улыбаясь, доктор.

– Вот как, доктор! – воскликнул Ван-Трикасс, шагавший из угла в угол. – Я не потерплю таких намеков! Да будет вам известно, что наши кикандонские рабочие ничуть не хуже всяких других, и ни Париж, ни Лондон нам не указка! Я настоятельно прошу вас ускорить работы, которые вы взяли на себя. Все улицы разрыты для прокладки трубопроводов, и это мешает уличному движению. Это наносит ущерб и торговле. Как бургомистр, я несу ответственность за благоустройство города и вовсе не желаю подвергаться нареканиям.

Достойный бургомистр! Он разглагольствовал о торговле, об уличном движении, и эти непривычные слова непринужденно слетали с его уст! Но что же с ним произошло?

– К тому же, – добавил Никлосс, – городу совершенно необходимо освещение!

– Однако, – возразил доктор, – он обходился без освещения добрых девятьсот лет.

– Что из того, сударь! – продолжал бургомистр, отчеканивая слова. – Времена меняются. Человечество идет вперед, и мы не хотим отставать от всех! Если через месяц улицы не будут освещены, вам придется платить неустойку за каждый просроченный день! А что, если в темноте приключится драка?

– Этого всегда можно опасаться! – воскликнул Никлосс. – Ведь фламандец – настоящий порох! Вспыхивает от любой искры!

– Между – прочим, – перебил приятеля бургомистр, –

комиссар Пассоф, начальник полиции, сообщил нам, что вчера вечером у вас в доме произошел спор. Правда ли, что спорили о политике?

– Так оно и было, господин бургомистр, – отвечал доктор Окс, с трудом сдерживая улыбку.

– И у врача Доминика Кустоса произошло столкновение с адвокатом Андрэ Шютом?

– Да, господин советник, но, к счастью, дело обошлось без оскорблений.

– Без оскорблений? – вскричал бургомистр. – Разве это не оскорбление, когда один заявляет другому, что тот не взвешивает своих слов! Да у вас рыбья кровь, доктор! Разве вы не знаете, что в Кикандоне нельзя безнаказанно произнести такие слова? Попробуйте только сказать это мне…

– Или мне! – вставил советник Никлосс.

С этими словами нотабли, взъерошенные и багровые от гнева, скрестив руки на груди, уставились на доктора Окса; казалось, они вот-вот ринутся на него.