Но если явятся белые, не затевайте драки.

Целая армия крабов-отшельников, шурша, разбежалась перед ним, когда он стал подниматься по берегу. Но нигде не видно было свиней, которые в прежнее время всегда хрюкали и рылись под пальмами. Кокосовые орехи валялись где попало. Под навесами было пусто: копру не заготовляли. Труд и порядок исчезли. Гриф обошел одну за другой травяные хижины деревни. Все были пусты. Возле одной он наткнулся на слепого беззубого старика с увядшим, морщинистым лицом. Он сидел в тени и, когда Гриф заговорил с ним, с перепугу залепетал что-то невнятное.

«Словно от чумы все вымерли», – думал Дэвид, подходя наконец к Большому дому. И здесь царило безмолвие и запустение. Не было юношей и девушек в венках, в тени авокадо не возились коричневые малыши. На пороге, скорчившись и раскачиваясь взад и вперед, сидела старая королева Матаара. Увидев Грифа, она заплакала и стала рассказывать ему о своем горе, в то же время сокрушаясь, что нет при ней никого, кто бы мог оказать гостю должный прием.

– И они забрали Наумоо, – закончила она. – Мотуаро убит. Люди все убежали в горы и голодают там с козами. И

некому даже открыть для тебя кокосовый орех. О брат, твои белые братья – дьяволы.

– Они мне не братья, Матаара, – утешал ее Гриф. – Они грабители и подлецы, и я очищу от них остров…

Недоговорив, он быстро обернулся, рука его метнулась к поясу и обратно, и большой кольт наставился на человека, который, пригибаясь к земле, выбежал из-за кустов и бросился к Грифу. Но Гриф не спустил курка, и человек, подбежав, кинулся ему в ноги и разразился потоком каких-то несуразных, жалобных звуков. Гриф узнал в нем того беглеца, который получасом раньше вылез из камбуза

«Валетты» и скрылся в зарослях. Подняв его, он стал внимательно следить за его судорожными гримасами – у этого человека была заячья губа – и только тогда начал различать слова в этом невнятном бормотании.

– Спасите меня, хозяин, спасите! – кричал человек по-английски, хотя он, несомненно, был уроженцем

Океании. – Я знаю вас, спасите меня.

Дальше последовали совсем уже дикие бессвязные вопли, которые прекратились лишь после того, как Гриф взял его за плечи и сильно встряхнул.

– Я тоже узнал тебя, – сказал Гриф. – Два года назад ты служил поваром во французском отеле в Папеэте. Все звали тебя Заячьей Губой.

Человек неистово закивал.

– Теперь я кок на «Валетте». – Губы его дергались, он брызгал слюной и плевался, делая отчаянные усилия говорить внятно. – Я знаю вас. Я видел вас в отеле. И в ресторане «Лавиния». И на «Киттиуэйк». И на пристани, где стояла ваша «Марипоза». Вы капитан Гриф. Вы спасете меня. Эти люди – дьяволы. Они убили капитана Дюпюи.