Мак-Мертрея, который сердито нахмурился в ответ.
– Роббер окончен, – ответил Питер Джи.
– Роббер состоит из трех партий. Мне сдавать. Начали!
Питер Джи уступил, и третья партия началась.
– Щенок, ему нужна плетка, – прошептал Мак-Мертрей
Грифу. – А ну, ребята, кончай игру! Я присмотрю за этим малым. Если он зайдет слишком далеко, я выкину его вон, и плевать я хотел на инструкции.
– Кто это? – спросил Гриф.
– Прибыл с последним пароходом. Компания распорядилась встретить его как можно лучше. Он хочет вложить деньги в плантацию. Компания предоставила ему кредит на десять тысяч фунтов. Он бредит «Австралией только для белых». Думает, что если у него белая кожа, а папаша был когда-то генеральным прокурором британского содружества, значит, он может хамить. Вот и пристает к Питеру, а ведь вы знаете, что Питер – самый миролюбивый человек в мире. К черту Компанию! Я не обязан нянчить ее молокососов с банковскими билетами. Налейте себе, Гриф. Это негодяй, отъявленный негодяй.
– Может быть, он еще слишком молод? – заметил Гриф.
– Он просто не умеет пить. – Управляющий весь кипел гневом. – Если он поднимет на Питера руку, я его так отделаю, что век не забудет, паршивец этакий!
Питер Джи опустил доску, на которой записывал очки, и откинулся на спинку стула. Он выиграл третью партию.
Питер посмотрел на Эдди и сказал:
– Теперь я могу играть с вами в бридж.
– Может быть, продолжим? – проворчал Дикон.
– Нет, я, право же, устал от этой игры, – сказал Питер
Джи со свойственным ему спокойствием.
– Давайте сыграем еще партию, – настаивал Дикон. –
Еще одну. Это же сущий разбой. Я проиграл пятнадцать фунтов. Либо проиграю вдвое больше, либо каждый останется при своих.
Мак-Мертрей хотел было вмешаться, но Гриф остановил его взглядом.
– Если действительно