Воинов и Рожновский пели очень недурно, особенно первый, но лучше всех голос был у Лидии. В институте она считалась лучшей певицей, ей даже советовали идти в консерваторию, но артистическая карьера нисколько не соблазняла ее.

Муртуз-ага не принимал участия в пении, он сидел потупя голову, с побледневшим лицом и опущенными ресницами. Несмотря на его кажущееся спокойствие, Лидия инстинктивно чувствовала, что он сильно волнуется, но не могла хорошенько понять истинной причины этого волнения.

– Славная песня! – задумчиво произнес Ожогов. – Она мне напоминает наши застольные гусарские песни. Я понимаю, за что грузины так любят ее.

92 Люли-кебаб (люля-кебаб) – кушанье из рубленой баранины, лука, острых приправ в виде удлиненных сарделек, при классическом приготовлении каждые 5-6 штук таких сарделек нанизывается на металлический шампур и жарятся они над раскаленными углями.

– Да, песня хорошая, – согласился Муртуз. – Если вам, господа, не надоело, спойте еще раз.

Все охотно изъявили согласие, и Воинов задушевным голосом начал:

Мравал джамиер..

Остальные дружно подхватили, и в вечернем воздухе широкой волной полился стройный, за душу берущий мотив:

Мравал джамиер..

. . . . . . . .

Мертва и небос,

Мертва и небос.