Сказав это, Хайлар-хан лукаво улыбнулся и хитро посмотрел на собеседника. Рожновский должен был признать всю разумность приведенного ханом соображения.
– Русские доктора, – подумав немного, сказал он, –
могли бы посоветовать вам отправиться в Пятигорск, Кисловодск или Железноводск. .
– О, нет, нет! – с живостью перебил его хан. – Туда мой ехать не можно, никак не можно!
– Почему это? – удивился немного Рожновский.
– Пятигорск, Кисловодск, Сентука, все мой знают.
Армянин есть, татар есть, персиянин есть, – бэшкэш приносить будет, он давал бэшкэш яман 117, а я ему давай
116
117
бэшкэш яхши118. Для меня нехорошо будет, а другой придет, дэньги дай, третий, посмотрэть желает, гаварыт будет, скажет знаком бывал. Улицам идэш – палициюм знай, торговцем знай. Один клянются, другой клянются – тому дай, и того купи, наш хан, говорят. Много беспокойством будет!
Рожновский не мог не улыбнуться в душе, слушая хана и сознавая справедливость его слов и опасений.
«А ведь хан прав, – подумал он, – в Пятигорске или в другом каком-нибудь кавказском курорте ему часу не дадут спокойно вздохнуть всякие его соотечественники из русско-подданных».
Посидев еще несколько минут и перекинувшись двумя-тремя незначительными фразами, гости поднялись и стали прощаться с ханом, который, ослабев от продолжительного сиденья в кресле и разговора, не стал очень сильно их удерживать. На прощанье он предложил им осмотреть его дворец, для каковой цели назначил в проводники, помимо Муртуза-аги, еще и Алакпер-Бабэй-хана.
Прежде всего вышли в сад, чтобы оттуда осмотреть наружный фасад здания.
Снаружи дворец сардаря представлял из себя двухэтажное, довольно неопределенной, смешанной архитектуры здание, на высоком фундаменте и с башней наверху.
Характерной особенностью этого здания было множество маленьких висячих балкончиков, со стенами и потолком из разноцветного стекла. Балкончики эти, как гнезда стрижей, лепились в беспорядке одни выше других, резко выделяясь