Короче говоря, между ними установилось полное взаимопонимание, и лорд Джулиан сообщил полковнику все, что он знал о Бладе и Арабелле.

– Единственное наше препятствие – капитан Блад, –

сказал он. – Девушка любит его.

– Вы сошли с ума! – воскликнул Бишоп.

– У вас, конечно, есть все основания прийти к такому выводу, – меланхолически заметил его светлость, – но я в здравом уме и говорю так потому, что знаю об этом.

– Знаете?

– Совершенно точно. Арабелла сама мне в этом призналась.

– Какое бесстыдство! Клянусь богом, я с ней разделаюсь по-своему!

– Не будьте идиотом, Бишоп! – Презрение, с каким лорд Джулиан произнес эти слова, охладило пыл работорговца гораздо скорее, чем любые доводы. – Девушку с таким характером нельзя убедить угрозами. Она ничего не боится. Вы должны сдерживать свой язык и не вмешиваться в это дело, если не хотите навсегда погубить мои планы.

– Не вмешиваться? Боже мой, но что же делать?

– Послушайте! У Арабеллы твердый характер. Я полагаю, что вы еще не знаете своей племянницы. До тех пор, пока Питер Блад жив, она будет ждать его.

– А если Блад исчезнет, то она образумится?

– Ну, вот теперь вы, кажется, начинаете рассуждать здраво! – похвалил его Джулиан. – Это первый важный шаг на пути к нашей цели.

– И у нас есть возможность сделать его! – воскликнул

Бишоп с энтузиазмом. – Война с Францией аннулирует все запреты по отношению к Тортуге. Исходя из государственных интересов, нам следует напасть на Тортугу. А

одержав победу, мы неплохо зарекомендуем себя перед новым правительством.

– Гм! – пробурчал его светлость и, задумавшись, потянул себя за губу.

– Я вижу, вам все ясно! – грубо захохотал Бишоп. –

Нечего тут долго и думать: мы сразу убьем двух зайцев, а?

Отправимся к этому мерзавцу прямо в его берлогу, превратим Тортугу в груду развалин и захватим проклятого пирата.