На Аввакуме был элегантный темно-коричневый костюм.

– С какой фототекой? – спросил я, оглядываясь по сторонам. Он положил мне на плечо руку и со снисходительно-добродушной улыбкой подвел меня к книжным полкам. Рядом стоял узенький шкаф, достигавший по высоте верхнего яруса. И шкаф и полки были изготовлены из одинакового дерева и выдержаны в одном стиле. Застекленный шкаф казался как бы продолжением полок.

Как-никак я эту ночь провел в дороге, и не удивительно, что некоторые мелочи ускользали у меня из поля зрения.

Аввакум стал выдвигать из шкафа ящики. Одни из них были полны фотоснимков, другие – роликов пленки, каждая составная частица этого безмолвного мира была надписана, снабжена этикеткой, номером и еще каким-то знаком, напоминающим букву греческого алфавита.

Он предложит мне назвать какую-либо букву, любую, какая придет в голову, и я выбрал «ф». Вероятно, мне пришло на ум понятие «фантазия», так что я назвал эту букву совсем непроизвольно.

– Отлично, – кивнул Аввакум.

Судя по всему, он был доволен, и я бы сказал, даже очень доволен моим выбором.

«На какие только фантазии не тратят время незаурядные люди, – подумал я, и в этот момент мой ничем не примечательный уравновешенный характер вызвал во мне чувство истинного умиления. – Верно, у меня тоже есть слабость – сачок для ловли бабочек, но одно дело собирать коллекции бабочек и совсем другое – заниматься каким-то фото-трюкачеством».

– Тут хранятся снимки лиц, чьи собственные имена начинаются с буквы «ф». Разумеется, это лица, к которым я испытываю, так сказать, профессиональный интерес. Вот снимок бесшумного пистолета FR-59 и черепной кости, пробитой пулей этого пистолета. Посмотри, какая узкая и ровная пробоина. А вот на этой пленке еще более любопытные вещи. Она способна доставить истинное удовольствие. Минуточку!

Он начал заправлять кассету в проектор. Я затаил дыхание. «Должно быть, я сейчас увижу, как такая же пуля поражает другие органы, – думалось мне, – бедренную кость или желудок».

Я даже зубы стиснул от любопытства.

Аввакум опустил шторы, и комната погрузилась в полумрак. Затем он вынул из-под книжной полки магнитофон и взялся его налаживать.

«Чего доброго, я еще услышу хруст треснувшей бедренной кости, – подумал я. – Ведь это как-никак пуля специального назначения».

Я тихо вздохнул и приготовился.

Мои уши улавливали шелест движущейся пленки; затем послышались звуки, которые, казалось, исходили из какого-то сказочного мира, залитого волшебным светом.

На стене, служившей экраном, появились дикие скалы, поросшие какими-то уродливыми, искривленными деревьями, мрак рассеялся, и я увидел таинственную горную поляну. В вихре танца, словно из небытия, появлялись ведьмы и черти, и среди них Ариэль и Оберон, Пук и