Последний разговор был перед отъездом немецких монтажников.

– Август Карлович, – сказал Санька дипломатично, –

вот вы по специальности почти инженер.

Реймер подозрительно покосился, но ничего не сказал.

Санька замялся.

– Хорошо бы обменяться опытом, – заметил он нерешительно.

– Прекрасная идея. . Дальше.

– А разве непонятно?

Август Карлович усмехнулся.

– Нет. Я догадалься. . Любопытство есть стимул в работе для каждый молодой человек. Так?

– Так.

– Значит, я не могу ничего вам показывайт. Я боюсь лишайт молодой человек такой ценный стимул.

– А вы не бойтесь.

– Каждый человек должен кушать из свой тарелки, –

сказал Август Карлович наставительно.

...Они расстались зимой 1926 года, и только через несколько лет на имя Дроздова пришло письмо из Мельбурна. Саньки на заводе уже не было – конверт переслали в

Ленинград студенту первого курса Дроздову Александру

Борисовичу. Реймер жаловался на жару и рассказывал, что смонтировал пятьдесят шестую ротацию.

– Fassen, sehen, ubensich! – сказал Дроздов, вспомнив разговоры с Августом Карловичем. Впрочем, немец тут же вылетел у него из головы. Шли зачеты, приближалась летняя практика. Август Карлович не дождался ответа.

Только через десять лет на одном из уральских заводов они встретились снова. Технический директор Дроздов и старый цойтовский мастер.