— Ну как же! Например, вавилоняне...

Раздался взрыв смеха. Сравнивать жителей древнего Вавилона с современными людьми!

— Египтяне,— спокойно продолжал дон Мендоса.

Собеседники захохотали еще сильнее.

— Были еще атланты. Мы ничего не знаем о них, но от этого они становятся еще легендарнее. Учтите также, что даже до Атлантиды великое множество цивилизаций могло возникнуть, расцвести и таинственно исчезнуть.

Дон Мендоса продолжал настаивать на своем, и, чтобы не обидеть его, все сделали вид, что принимают его слова всерьез.

— Друг мой,— осторожно попытался возразить доктор Морено тем тоном, которым вразумляют ребенка,— думаю, вы не станете утверждать, что хотя бы один из этих древних народов может сравниться с нами? Я еще допускаю, что в духовном плане они поднялись до такого же уровня культуры, но в науке...

— Почему бы и нет? — не сдавался дон Мендоса.

— А потому,— поторопился объяснить Бетерст,— что особенность наших изобретений в том, что они мгновенно распространяются по всей Земле. Исчезновение одного или даже целой группы народов не может коснуться сущности достигнутого прогресса. Чтобы усилия людей оказались напрасными, все человечество должно погибнуть разом. Такая гипотеза, на ваш взгляд, приемлема?

Во время нашей беседы следствия и причины продолжали взаимно порождать друг друга, уходя в бесконечность интеллектуальной Вселенной. Не меньше чем через минуту после вопроса доктора Бетерста убедительный довод подтвердил правоту Мендосы. Мы же, ничего не подозревая, продолжали безмятежно рассуждать; одни откинулись на спинки кресел, другие облокотились на стол, устремив сочувствующие взгляды на почтенного Мендосу, который, как все надеялись, должен был быть повержен убийственной репликой англосакса.

— Во-первых,— нимало не смутился председатель суда,— надо полагать, что раньше на Земле жило меньше людей, чем сегодня, а следовательно, один народ вполне мог в одиночку обладать знанием Вселенной. А кроме того, я не вижу ничего абсурдного в предположении, что вся поверхность земного шара была разрушена в один момент.

Именно в этот миг — мы еще не успели произнести всеобщее «ну и ну!» — поднялся невообразимый грохот. Земля задрожала и стала уходить из-под ног, вилла покачнулась на своих опорах.

Охваченные невыразимым ужасом, все бросились наружу, толкаясь и сшибая друг друга с ног.

Едва мы выскочили за порог, как дом разом обрушился, похоронив под обломками председателя Мендосу и камердинера Жермена, бежавших последними. После нескольких секунд вполне естественного смятения захотелось как-то помочь им, как вдруг показались садовник Рэлей и его жена, бежавшие со всех ног из нижнего сада, где они жили.