— По пирогам... скорее по пирогам! — что есть мочи закричал сержант Марсьяль.

Действительно, жители деревни готовы были перейти в наступление. Эти индейцы, недавно такие миролюбивые, приветливые и услужливые, сейчас были охвачены яростью. Некоторые вооружились луком и стрелами. Их вопли становились все более угрожающими, они уже были готовы броситься на пришельцев. Вождю Карибалю, даже если бы он этого захотел, вряд ли удалось бы сдержать их. Опасность увеличивалась с каждой минутой.

Неужели убийство тапира было единственной причиной этой ярости?

Единственной... И жаль, что Жан не предупредил охотников: его путеводитель рекомендует ни в коем случае не трогать этих животных. Кажется, суеверные местные жители верят в переселение душ, и тапир для них — животное священное. Они не только верят в духов, они считают тапира одним из своих предков, и причем самым почитаемым. Душа умершего индейца вселяется в тапира. Убить тапира — значит лишить пристанища душу, обречь ее на вечные скитания. Вот почему категорически запрещено прикасаться к этому животному — ведь это вместилище душ! И вот почему убийство тапира приводит пиароа в ярость и толкает на жестокую расправу с преступником.

Однако наши охотники ни за что не хотели оставить оленя и морскую свинку, убийство которых не влекло за собой никакой ответственности. Подбежавшие матросы схватили добычу, и все бросились к пирогам.

Жители деревни мчались за ними. Вождь даже не пытался усмирить их. Напротив, он шел впереди, размахивая луком. Ярость их достигла апогея[297], когда четверо индейцев принесли на носилках убитого тапира.

В этот момент путешественники добежали до своих лодок. У индейцев нет огнестрельного оружия, а от стрел вполне можно укрыться под навесом пирог. Обогнав сержанта, Жак Эллок помог Жану подняться на борт «Гальинеты» и посоветовал ему лечь под навесом. Затем вместе с Жерменом Патерном он вскочил на борт «Мориче». Трое географов укрылись на «Марипаре». Лодки отчалили в тот самый момент, когда на них обрушился град стрел.

Небольшой водоворот у выхода из бухточки не позволял пирогам двигаться достаточно быстро, и, прежде чем их подхватило течение, выстроившиеся на берегу индейцы выпустили следующую партию стрел. К счастью, никто не был ранен. Стрелы пролетели над лодками, и только несколько из них вонзились в соломенные крыши навесов.

Путешественники зарядили ружья и вышли из-под навеса. Прогремели шесть выстрелов, затем еще шесть. Семь или восемь индейцев были ранены, а двое скатились с берега и исчезли под водой. Этого было более чем достаточно, чтобы обезумевшие жители деревни с воплями бросились врассыпную.