Только семь лет спустя, в бумагах покойного было обнаружено это письмо, написанное тринадцать лет назад. И тогда наследники нотариуса, знавшие историю Жанны и ее безуспешные попытки узнать что-либо об отце, поспешили передать ей это письмо.

Жанна де Кермор была уже совершеннолетняя. С тех пор как она устроилась, если можно так сказать, «под материнским крылышком» старого боевого товарища своего отца, образование, полученное ею в семействе Эредиа, существенно пополнилось, благодаря достижениям современной педагогической науки.

Легко себе представить, какое непреодолимое желание немедленно отправиться в путь охватило Жанну, едва этот документ оказался у нее в руках. В 1879 году полковник находился в Сан-Фернандо! И даже если неизвестно, что с ним стало потом, это все-таки был ориентир, позволяющий сделать первые шаги на пути к цели. Она неоднократно писала губернатору Сан-Фернандо, и каждый раз получала один и тот же ответ: «Никто не знал полковника де Кермора, никто не помнил, чтобы он появлялся в их городке». И тем не менее письмо ее отца существовало!

Так, может быть, самое разумное было отправиться в Сан-Фернандо? Конечно... И девушка решила отправиться в этот городок в верхнем течении Ориноко.

Мадемуазель де Кермор поддерживала постоянную переписку с семейством Эредиа. Она сообщила приемным родителям о своем намерении отправиться туда, где надеялась отыскать следы отца, и тел одобрили ее решение, несмотря на все сложности подобного путешествия.

Но ведь недостаточно принять столь важное решение, нужно добиться согласия сержанта Марсьяля. А если он не согласится? Если он воспротивится осуществлению того, что Жанна считала своим долгом? Ведь впереди были тяготы дальней дороги, сотни опасностей, несколько тысяч километров пути! Девушка, отправляющаяся в столь опасное путешествие... в сопровождении старого солдата... Ведь конечно же он не отпустит ее одну...

— И все-таки мой добрый Марсьяль вынужден был согласиться, — сказала Жанна, завершая рассказ, который открыл молодым людям тайну ее прошлого. — Да, он согласился. — И она ласково взглянула на сержанта. — Что тебе оставалось делать, мой милый ворчун?

— И у меня есть все основания раскаиваться, — ответил Марсьяль, — потому что несмотря на все предосторожности...

— Наш секрет все-таки открыт! — улыбаясь, договорила за него девушка. — И я тебе больше не племянник... а ты мне не дядя! Месье Эллок и месье Патерн никому ничего не скажут... Не правда ли, месье Эллок?

— Никому, мадемуазель.

— Никаких мадемуазель, месье Эллок, — поспешила поправить его Жанна. — Если вы привыкнете так ко мне обращаться, вы обязательно себя выдадите... Нет! Жан, просто Жан!