Очень утомлял и обессиливал по-зимнему холодный ветер, хотя он и дул с юга. Повозки тащились кое-как. К тому же Самми Скиму и Нелуто не везло в охоте, потому что почти вся дичь уже улетела в южные края. Удавалось настрелять только немного уток, но и те должны были скоро исчезнуть.

К счастью, состояние здоровья всех было вполне удовлетворительным. Никто не заболел. Стойкие и выносливые индейцы и канадцы превозмогали усталость и утомление.

Наконец третьего сентября показались холмы, обрамляющие с востока столицу Клондайка, и после полудня караван остановился перед «Нортен-отелем» на Фронт-стрит.

Не было ничего удивительного в том, что о прибытии каравана Скаута немедленно узнал весь город.

Первым прибежал в гостиницу доктор Пилкокс, всегда спешащий, всегда радостный, который сразу же засвидетельствовал обоим двоюродным братьям свою глубокую к ним привязанность.

Первым делом он спросил:

— Как себя чувствуете?

— Хорошо, — ответил Самми Ским.

— Очень устали?

— Нет... не очень, доктор.

— Довольны?

— Довольны... что вернулись, — промямлил Самми Ским.

Доктора Пилкокса посвятили во все перипетии этой бесплодной экспедиции. Ему рассказали о крупных и мелких событиях, о встрече с бандой техасцев и нападении на лагерь, о том, как инженер задумал ускорить извержение вулкана, как с его помощью Бен Реддл и компаньоны освободились от злодеев и, наконец, о том, как громадные усилия кончились ничем, потому что золото Голден-Маунт покоится теперь в глубинах Ледовитого океана.

— Подумать только! — вскричал доктор. — Вулкан не сумел изрыгнуть свое содержимое в нужную сторону. И зачем только ему давали рвотное?

Под рвотным доктор подразумевал воду из Раббер-Крик, которая устремилась в чрево Голден-Маунт.

В качестве утешения он мог лишь повторить Бену Реддлу то, что говорил ему Самми Ским, но, разумеется, со своими, докторскими, вариациями:

— Будьте философом! Философия — самая гигиеническая вещь в мире. Если ты настоящий философ...

Но от доктора Пилкокса никогда нельзя было добиться, каковы же бывают следствия его медицинского «если».

В тот же день оба кузена посетили монастырскую больницу. Сестра Марта и сестра Мадлена были счастливы снова увидеть своих старых компаньонов по путешествию. А Самми Ским нашел двух монахинь такими же, какими знал их раньше, то есть целиком отдавшимися своему неустанному служению. Доктор же сказал:

— С такими ассистентками дело идет само по себе, и мы в состоянии излечить триста пятнадцать видов болезней, которыми страдает род человеческий.