Причиной отсутствия Кернана стала неожиданная встреча. Было девять часов вечера; бретонец возвращался в смятении: на завтра назначили казнь графа де Шантелена. Карваль, не сумев разыскать девушку, решил не откладывать исполнение приговора.

Кернан поклялся использовать все средства для того, чтобы похитить графа с телеги, на которой приговоренных доставляли к эшафоту. Но сперва он — может быть в последний раз — хотел увидеть шевалье и свою племянницу. Пробродив весь день у тюрьмы, он возвращался быстрым шагом.

Уже миновав порт и пробираясь узкими и кривыми улочками Рекувранса, он вдруг заметил впереди человека, чья походка показалась ему знакомой. Еще не стемнело, и он не мог ошибиться. Некоторые детали наталкивали его на мысль, что перед ним именно тот, кого он так люто ненавидел. Вскоре сомнений уже не оставалось.

«Карваль! — произнес он про себя. — Карваль!»

Ненависть, гнев, жажда мести на мгновение ослепили его. Он уже готов был наброситься на негодяя и прикончить его на месте, но ему удалось сдержаться.

«Теперь тебе не уйти! Побольше хладнокровия», — подумал он.

Кернан пошел за Карвалем; на ходу сняв башмаки и забежав вперед, он следил за своим врагом, идя по следу, как индеец в прериях Америки.

Карваль поднимался по бесчисленным маленькими улочкам квартала. Темнота понемногу опускалась на город. Впрочем, негодяй, не подозревая о том, что бретонец находится в городе, и не узнал бы его. Однако вскоре он заметил, что за ним следят, и ускорил шаг. Кернан, опасаясь, как бы добыча с минуты на минуту не скрылась за какой-нибудь дверью, решил действовать. Он прибавил шагу и настиг Карваля вблизи дороги, опоясывающей город по линии укреплений.

Карваль отступил и спросил неуверенно:

— Что тебе надо от меня, гражданин?

— У меня для тебя донос, — ответил Кернан, хватая Карваля за руку.

— Для этого есть другие место и время.

— Вовсе нет. Для такого патриота, как ты… у меня сообщение государственной важности.

— Ну, что ты хочешь?

— Ты ищешь гражданку де Шантелен.

— А! — заинтересовался Карваль, обретая доверие в своей ненависти. — Ты знаешь, где она?

— Она у меня, — произнес бретонец. — Я могу ее выдать.

— Сейчас же?

— Без промедления.