— Нет, черт возьми, так больше не может продолжаться! — повторил Дорик, все больше распаляясь гневом.— И мы не мужчины, если не вправим мозги этому дикарю, навязывающему нам свои законы!

— Он обращается с нами как с собаками,— подлил масла в огонь Сердей.— Ни во что нас не ставит… «Сделайте то, сделайте это…» Приказывает, даже не глядя на человека… Подонок! Краснокожая обезьяна!

— И вообще, по какому праву он командует нами? — в бешенстве прервал его Дорик.— Кто назначил его правителем?

— Не я,— заявил Сердей.

— И не я,— сказал Фред Мур.

— Уж, во всяком случае, не я,— добавил его брат Уильям.

— Ни я, ни вы и никто другой,— закончил Дорик.— Он парень не промах, не стал ждать, пока ему предложат должность, а захватил ее сам.

— Это незаконно,— рассудительно произнес Фред.

— Незаконно! Подумаешь! Плевал он на закон! — живо возразил бывший учитель.— Что ему стесняться с баранами, которые сами подставляют бока для стрижки! Он восстановил право частной собственности, даже не спросив нашего согласия! Прежде все были равны, теперь же снова появились богатые и бедные…

— Бедняки — это мы…— меланхолически констатировал Сердей.— На днях,— продолжал он с негодованием,— Кау-джер заявил, что уменьшает мое жалованье на десять центов в день…

— Как? Ни с того ни с сего?

— Нет, он считает, что я мало работаю, хотя я занят не меньше, чем он, который разгуливает — руки в брюки — с утра до вечера. Снять десять центов из полдоллара в день!… Если он думает, что я буду работать в порту, пусть подождет!

— Подохнешь с голоду,— невозмутимо возразил Дорик.

— Вот проклятие! — выругался Сердей, сжимая кулаки.

— А ко мне придрался две недели назад,— сказал Уильям Мур,— потому что я малость пошумел на Джона Рама, счетовода. Я, видите ли, обеспокоил этого господина. Посмотреть на Кау-джера — прямо император! А нам приходится платить за завалящие товары, да еще благодарить за них!

— На днях,— сказал, в свою очередь, Фред Мур,— мне попало от него за то, что я подрался с товарищем. Теперь мы даже не имеем права повозиться друг с другом. Как его шпики вцепились в меня! Еще немного, и засадили бы в каталажку!

— В общем, нас превратили в слуг,— закончил Сердей.

— В рабов,— проворчал Уильям.

Все это обсуждалось уже сотни раз. Правление Кау-джера — вот почти единственная тема их повседневных разговоров.

Установив и проводя в жизнь закон о труде, губернатор задел интересы определенных лиц, в основном лентяев, предпочитавших жить за чужой счет. Естественно, что среди них прокатилась волна недовольства, причем все они группировались вокруг Дорика. И сам он, и его шайка тщетно пытались продолжать прежнюю эксплуататорскую политику: их бывшие жертвы, раньше такие покорные, осознали наконец свои права и обязанности, а уверенность в том, что, в случае необходимости, их поддержат, совершенно преобразила людей. Попытки угнетателей снова закабалить их ни к чему не привели, и Дорику, вместе с его шайкой, пришлось зарабатывать на жизнь своим трудом.