Я не говорил с Хараланом о Вильгельме Шторице, хотя не забывал о странном сопернике Марка ни на секунду. И сам капитан не проронил ни словечка по этому поводу.

Как и большинство венгерских городов, Рагз мог предъявить метрики[582] на четырех или пяти языках — латинском, немецком, славянском, мадьярском… И названия эти столь же сложны, как и имена князей, великих герцогов[583] и эрцгерцогов[584].

— Конечно, наш город не столица, — объяснял капитан Харалан, — однако здесь живет более сорока тысяч человек, и благодаря своей промышленности и торговле Рагз занимает почетное место в королевстве Венгрия.

— Это город чисто мадьярский, — заметил я.

— Совершенно верно. И нравы, и обычаи, и одежда — чисто национальны. Конечно, среди торговцев вы можете встретить немцев, но здесь их ничтожное меньшинство.

— Я знал об этом, а также и о том, что в Рагзе очень гордятся национальной однородностью населения.

— Должен сказать, что мадьяры — не надо путать их с гуннами[585], как иногда бывает, — добавил капитан, — представляют сильный политический блок, и с этой точки зрения Венгрия превосходит Австрию.

— А славяне? — поинтересовался я.

— Славян намного меньше, чем мадьяр, но все же больше, чем немцев…

— А как здесь относятся к последним?

— Очень скверно! Особенно их не любят венгры. Национальная рознь между немцами и мадьярами существует с давних времен. Антипатия приобрела тысячи разных форм и оттенков, вплоть до пословиц, иногда весьма грубых: «Еb a nemet kutya nelkiil» — говорится в одной из них, что означает на хорошем французском: «Там, где немец, там и пес».

Соль пословиц — в метафорическом[586] преувеличении, и приведенная выше говорит: нет согласия между двумя народами.

Для застройки верхних кварталов Рагза характерна почти геометрическая планировка.

На набережной и по улице Иштвана Первого[587] капитан Харалан провел меня к рынку Коломан в самое оживленное для торговли время. На рынке, заваленном разнообразнейшими товарами, я увидел отдыхающего крестьянина в национальном костюме. В этом человеке ярко воплотились характерные народные черты: крупная голова, чуть курносый нос, округлые глаза, обвислые усы. Из-под широкополой шляпы торчат две косички. Куртка и жилет с костяными пуговицами шьются из овечьей шкуры, штаны — из грубого домотканого полотна, как и в наших северных деревнях; широкий узорчатый пояс туго стягивает талию. На ногах тяжелые сапоги, иногда со шпорами.

Женщины мне показались живее мужчин — красивые, яркие, подвижные, в коротких разноцветных юбках, с вышитыми корсажами, в шляпах с перьями и заломленными полями на пышных прическах…