— И все-таки напрасно мы не доверились господину Сильвиусу, — говорил Жоэль сестре. — Он бы дал нам полезный совет и, может быть, пользуясь своими связями, разузнал бы в Министерстве морского флота, что стало с «Викеном».

— Ты прав, Жоэль, — отвечала Гульда. — Я думаю, нам следует все ему рассказать. Но давай подождем, пока он оправится от раны.

— Ну, с этим задержки не будет! — заверил ее брат.

К концу недели Сильвиус Хог уже не нуждался в посторонней помощи, чтобы выходить из своей комнаты, хотя еще слегка прихрамывал. Он выбирался из дома, чтобы посидеть на скамейке во дворе, в тени густой листвы. Отсюда можно было любоваться вершиной Геусты, которая сверкала в солнечных лучах, а внизу, у его ног, ревел Маан, унося вдаль поваленные деревья.

Он мог также наблюдать за путниками, идущими по Даальской дороге к Рьюканфосу. Чаще всего то были туристы; некоторые из них останавливались на часок-другой в гостинице фру Хансен, чтобы пообедать или поужинать. Проходили здесь и студенты из Христиании с рюкзаками за спиной и маленькими норвежскими кокардами[230] на фуражках.

Студенты, конечно, знали профессора Хога. И нужно было видеть, с какой радостью молодежь приветствовала своего наставника и как долго, сердечно, беседовала с ним.

— Вы… здесь, господин Сильвиус?!

— Да, друзья мои!

— А мы-то думали, что вы спустились в Хардангер!

— И вы ошиблись: на самом-то деле я чуть было не спустился в Рьюканфос.

— О, теперь мы будем всем рассказывать, что встретили вас здесь, в Даале!

— Да, в Даале… с перевязанной ногой!

— К счастью, вы нашли надежный приют и хороший уход в гостинице фру Хансен!

— Да, лучшего и придумать трудно.

— Это верно, лучшего не бывает!

— А более славных людей вы когда-нибудь встречали?

— Никогда! — весело объявляли юные туристы.

И все они пили за здоровье Гульды и Жоэля, столь известных на Телемарке и за его пределами.

Профессор принимался описывать свое приключение. Он не скрывал, что был неосторожен. Рассказывал, кто и как его спас. И выражал искреннюю признательность спасителям.

— Если я пробуду здесь до тех пор, пока не выплачу долг благодарности, — добавлял он, — то моему курсу законоведения предстоит долгая отсрочка, друзья мои, так что можете гулять сколько вам угодно!