II
— Понимаешь ли ты, — сказал он, — что мы идем по древнему окаменевшему болоту, по которому тысячелетия назад бродили ящерицы величиной со слона!
Я это понимал не хуже его… Ведь вы подумайте только: мы находились с ним на глубине чуть ли не десятков сажен от поверхности земли…
Я живо представлял себе этих ящериц-слонов и крепко сжимал в руке рукоять моей сабли.
Сделав еще несколько поворотов вправо и влево, мы остановились перед невысокой, сколоченной из нетесаных досок дверью.
Он отворил дверь, и мы вошли в очень просторное помещение вроде подвала или погреба. Оно было выкопано или, вернее, вырублено в толще серого песчаника. Окон не было. Подвал освещался несколькими электрическими лампочками, укрепленными на сводчатых стенах.
Я с любопытством оглянулся.
Посредине стоял большой дубовый стол, заваленный осколками камней, какими-то костями, большими и маленькими молотками и еще какими-то неведомыми мне инструментами.
— Здесь я живу, — сказал он, — вон моя кровать и этажерка с книгами.
Потирая руки ладонь о ладонь, он прошелся несколько раз от стола к кровати, помещавшейся у задней стены в глубине подвала, и остановился передо мной.
— Итак, благородный рыцарь, — проговорил он, — я тебе покажу сейчас то, что происходило здесь тысячи лет назад.
И добавил, поспешно протянув перед собой руку:
— Только ты ничего не бойся.
«Как он хорошо играет, — подумал я, — разве его можно сравнить с моей нянькой?»
И я вскричал, как рыцарь Альберт:
— О, нет!
Тогда он указал мне на небольшое, вправленное в стену около двери круглое стекло. Я его не заметил сначала. Оно было несколько выпукло и блестело при свете электричества, подобно огромному глазу.
Такие глаза, вероятно, были у допотопных чудовищ…
Положив руку мне на плечо, он сказал: