И он решился на комбинацию. Во второй половине зимы, когда увеличился световой день, он взял с собой Петухова и отправился на рекогносцировку пещер. Поскольку Андрей был топографом и маркшейдером, то без него никакой разведки произвести было нельзя. Это не должно было вызвать подозрения у «ликвидатора», если таковой оставался в составе экспедиции. В первой же пещере Пилицин открыл Петухову тайное признание умирающего Сорочинского. Разговаривали в полной темноте — берегли факелы, и потому невозможно было зрительно проследить за реакцией Андрея. Зато по его дыханию с каким-то стоном, будто от зубной боли, Пилицин понял, что топограф попросту разъярён. Вместе они разработали план по выявлению и ликвидации самого ликвидатора. Он был прост и надёжен, как трёхлинейная винтовка. После нескольких дней работы в пещерах Пилицин заявил, что все поиски он прекращает, поскольку царская казна, вывезенная Колчаком, найдена. Для пущей убедительности он привёл весь состав экспедиции к одной из пещер и велел подорвать узкий лаз из одного зала в другой, а вход в пещеру замуровать камнем, благо, что он начинался из вертикальной карстовой воронки. После этого он определил ночной наблюдательный пост неподалёку от входа. Каждый часовой обязан был заступать вечером и возвращаться утром строго в определённое время. При существующей дисциплине никто бы не посмел уйти с поста ни при каких обстоятельствах. Разумеется, кроме ликвидатора, который решится покончить со спящими товарищами.

Дежурили с Петуховым по очереди — прикидывались спящими и лежали всю ночь с маузерами наготове. Ликвидатор должен был клюнуть очень скоро — оставались недели впереди, когда ещё можно пройти в горах на лыжах и по весеннему насту. Потом разольются реки и ручьи, и тогда сидеть придётся до лета. К тому же очень уж удобно было уйти с поста, подобраться к избе и, распахнув дверь, расстрелять одной обоймой всех сразу — спали на одних нарах вдоль торцевой стены напротив входа.

А им мог оказаться каждый заступающий на пост. И когда утром часовой возвращался, насмерть промёрзший, у Пилицина отходило сердце: не этот… Но через шесть дней закончился первый круг, а результата не было. И только на втором кругу не спавший ночью Петухов услышал шуршание наста у стены. Он тихо встал, прокрался к входу и замер возле косяка. Дверь открылась медленно и беззвучно — навесы были из толстого войлока. И когда образовалась щель шириной в ладонь, Петухов неожиданно ударил по ней ногами и опрокинул стоящего за ней человека. Через секунду, оглушённый, он уже лежал на снегу…