– Теперь открой вторую! – приказал Бин.

В другой корзине – кувшин с вином. Маху из него напился.

– Дай попить своим солдатам!

Маху исполнил и это. Египтяне пили без колебаний.

– Ослы пусть идут в город, а вы проваливайте! Завтра хочу услышать ответ твоего царя.

Северный Ветер повел стадо дальше. Остановились ослики возле городских складов под приветственные крики бедуинов, предвкушавших, как будут пировать полученными от египтян продуктами.

Первая победа воодушевляла: вчера гонимые отовсюду, сегодня они диктуют правила!

Опасаясь, как бы после попойки его люди не растеряли свою воинственность, Бин сам проследил за разгрузкой ослов. Корзины отнесли на склад. И, судя по весу, еды должно было хватить на всех.

– А когда будем пить? – спросил один толстяк.

– Когда я разрешу.

– Но у меня в горле дерет!

Бин выхватил кинжал и вонзил его крикуну в шею. Потекла кровь.

– Кто здесь командует?

– Ты, ты!

Пощечина вышла такая хлесткая, что толстяк рухнул на землю.

– Этим вечером прикончим последние запасы, что были в Яффе. А завтра попируем уже за счет египтян!

* * *

На складе стало совсем темно. Джехути осторожно приподнял крышку корзины, в которой просидел много часов. Вылез сам и освободил членов своего отряда, которые были рады наконец разогнуться.

Первый этап плана прошел на ура; второй обещал быть не менее опасным[105].

Посреди ночи почти все бедуины спали, так что египтяне разыскали часовых и тихо их устранили. Одного человека Джехути отправил в лагерь сказать царю, что операция прошла удачно и армия может атаковать. Им же предстояло как-то выстоять до прихода подкрепления.