Он немного поколебался и решительно провёл черту от себя к тому месту, где рисовал:

— Мы не можем сказать, откуда приехал этот человек. Но груз и грамота Хаджи-Черкеса несомненно прибыли из Азака. — После чего решительно ткнул пальцев в середину, — А путь оттуда сюда лежит через улус Тагая.

— Значит верёвочка тянется туда, — сделал вывод доезжачий.

Я увидел, как ноздри его раздулись, как у пса, учуявшего след. В глазах вспыхнул охотничий азарт.

— Только куда приведёт эта верёвочка? — тусклым голосом продолжал Илгизар. Он даже перестал чертить и выпрямился, сунув руки в рукава халата. — У пропавшего был сообщник, который доныне сидит в Мохши и следит за всем происходящим. Зорко следит. Несчастный носильщик не дожил до полудня, едва по базару разошёлся слух, что его вызвали к приехавшему из столицы сыщику. Этот человек сидит здесь не просто так — стережёт какую-то тайну. Какую? Помните, один москательщик рассказал, что этот самозванец выспрашивал что-то про мазь императрицы Зои? Потом он выпытывал у колдуна про сосуд и платок. После чего платок оказался в его вещах.

Илгизар выпростал руки из рукавов и наставительно поднял палец:

— А потом двое неизвестных в подземелье гадают, куда он дел сосуд.

— Похоже у нас действительно остались одни неизвестные, — зло пошутил Злат.

— Зато у нас теперь есть узел, к которому тянутся все нити, — торжественно провозгласил Илгизар, — Это таинственный сосуд. Про него спрашивали приезжавшие к лесному колдуну. Про него говорили те двое из подземелья. Но старик уверен, что его не было в гробнице. Знаете, что мне кажется самым непонятным в этой истории? Зачем этот купец или как его там ещё, выспрашивал у москательщика про мазь императрицы Зои.

Только теперь я заметил, что с нами нет Мисаила. Он так и остался болтать о чём-то с Магинур, Симбой и Баркуком. Молчаливому искателю сути вещей, годами торчавшему в своей уединённой лаборатории, оказались милее простые сказки. Или он предпочёл общество прекрасной девушки? Она сказочница, как и её мать. Я посмотрел на Илгизара. Ведь этот поклонник строгой мудрости, верящий во всесилие мысли и таинство вычислений, женился на сказочнице. Может это неспроста? Суровая строгость логических построений, основанных на твёрдых фактах и должна соединяться с безграничной страной вымысла, где нет ничего невозможного? Мне вспомнился один из моих учителей на вопрос, что больше всего отличает человека от животного, неизменно отвечавший: «Воображение».

Я представил себе этот таинственный сосуд, к которому, по утверждению нашего поклонника учения аль-Хорезми тянутся все нити этой истории. Потом вспомнил про дух коварной и жестокой царицы, выпущенный из заточения. Страшный крик ночной птицы в лесу. Отблески пламени на стенах мрачного подземелья. И перстень, которым нужно было запечатать гроб, после того, как туда вернут похищенный платок.