– Нет, я плясал рио-риту, – пробурчал Штирлиц. – Что там у вас? Пораньше не могли прийти? Тогда б застали меня бодрствующим, я недавно лег.

– Пожалуйста, не свирепейте, никто из наших не знает английского, – ответил Зонненброк, включив приемник; привычка говорить «под музыку» прочно укоренилась в нем.

– Зачем вам понадобился английский?

– Фохт приказал мне заняться возможными контактами англо-американцев с русскими.

– Фохту бы фантастические романы сочинять.

– Он здесь ни при чем, это приказ Берлина.

– Что там у вас, показывайте.

– Вот, – Зонненброк положил перед Штирлицем листок бумаги с английским текстом.

– Откуда это?

– Работать надо, – горделиво произнес Зонненброк. – Копия репортажа Джеймса Колви из «Дэйли мэйл». Такой репортаж, видимо, уходит сразу в два адреса: в редакцию и в Интеллидженс сервис.

Штирлиц просмотрел текст:

«По сведениям из осведомленных источников, здесь стало известно, что Москва горячо приветствовала свержение правительства Цветковича. Когда я встретился в министерстве иностранных дел с ответственным чиновником отдела прессы, он прямо сказал мне, что «вопрос противостояния возможной агрессии увязывается с гарантиями, которые могли бы дать Белграду Даунинг-стрит, Белый дом и Кремль». Видимо, события ближайших дней покажут, справедливы ли надежды Белграда».

«По сведениям из осведомленных источников, здесь стало известно, что Москва горячо приветствовала свержение правительства Цветковича. Когда я встретился в министерстве иностранных дел с ответственным чиновником отдела прессы, он прямо сказал мне, что «вопрос противостояния возможной агрессии увязывается с гарантиями, которые могли бы дать Белграду Даунинг-стрит, Белый дом и Кремль». Видимо, события ближайших дней покажут, справедливы ли надежды Белграда».

– Здесь нет ссылок на имена, – сказал Штирлиц. – «Один чиновник» – это не информация.

– «Один ответственный чиновник», – уточнил Зонненброк. – Причем известно, что он из отдела печати. Мы установим этого человека, начнем работать с его окружением и подчиним его нашим интересам. Этот Колви намекает на возможность сговора американцев и англичан с русскими, так что Берлин не зря запросил нас. Фохт сказал: «Информация, связанная с этой проблемой, приравнена к высшей степени важности».

Решение пришло сразу, словно некто продиктовал ответ на задачу, над которой Штирлиц бился несколько часов кряду. Раньше он проводил мучительные дни и бессонные ночи, стараясь сразу же понять главное. Однако с годами убедился, что нельзя насиловать мозг требованием немедленного ответа. К истине можно идти разными путями, но от того, каким будет путь, во многом зависят ценность и моральность решения.