Берг еще раз проглядел те вопросы, которые он собирался задать Дорнброку.

– Дорнброк слушает…

– Доброе утро, это прокурор Берг.

– Здравствуйте. Вы хотите, чтобы я приехал к вам? Или в порядке одолжения вы сможете приехать ко мне? Я болен…

– Если врачи не будут возражать, я бы приехал к вам немедленно.

– Врачи, конечно, будут возражать, но я жду вас.

Дорнброк, укутанный пледом, лежал на тахте как мумия. На черно-красном пледе его большие руки казались особенно белыми.

– Я понимаю ваше горе, господин Дорнброк, поэтому задам лишь самые необходимые вопросы.

– Благодарю вас.

– Скажите, ваш сын был здоров? Совершенно здоров?

– Вы имеете в виду его душевное состояние? Он был здоров до того, как отправился в поездку по Дальнему Востоку. Он вернулся оттуда иным… Совершенно иным. Я не узнал Ганса, когда он вернулся оттуда.

– Чем вы это можете объяснить?

– Не знаю.

– У вас есть враги, которые могут мстить?

– Враги есть у каждого человека. Могут ли они мстить мне, убивая сына? Или воздействуя на него какими-то иными способами, доводя до самоубийства? Я не могу ответить на этот вопрос.

– Когда вы видели сына последний раз?

– Вечером, накануне трагедии.

– Где?

– Дома.

– У вас не было никакой беседы с сыном?