«Чем-то он похож на Хоа», – подумал Люс и содрогнулся, вспомнив, как Хоа вызвал его на черную лестницу того морского бардака. После скандала в клубе «Олд Айлэнд» они все же поехали в тот дом, где жили моряки-проститутки. Джейн отговаривала его, уверяла, что это опасно, что это может бросить тень на его репутацию. Но Люс был унижен тем, что позволил усадить себя в такси, а не схватился с тем длинным Ричмондом, и поэтому настоял, чтобы пойти в бордель. Когда они вошли в тот дом, их сразу же окружили страшные создания, не похожие на нормальных людей. Высокие, завитые, напудренные, хрипло смеющиеся, пьяные, плачущие, они повели хоровод вокруг европейцев, а Хоа стоял в стороне и смотрел на Люса без улыбки – впервые за все время их знакомства… Люс лишь на мгновение увидел этот его взгляд, а потом снова с отвращением повернулся к морякам… У моряков были страшные руки – громадные, натруженные; обгрызенные ногти, покрытые красным лаком; очень большие, неживые стеариновые груди. Люс заметил, что кожа на этих искусственных грудях (декольте на их платьях было глубоким) какого-то мертвенного цвета – желтая, с отливом синевы.

…Ах Осака, Осака, сумасшедший город! Европа, Америка, Азия, Марс – все здесь смешалось, сплавилось воедино яростное сине-желто-красное ночное соцветие реклам, которые слепят, трижды отраженные в мокром асфальте, в стеклах витрин, в жирных капотах черных автомобилей… Осака, Осака, неистовый город, весь в пульсации жизни, ни на минуту не затихающий, весь в гомоне, крике, шуме, – самый неяпонский город в Японии, самый японский город в Азии!

«Что нового он может мне сказать о Гансе? – думал Люс, вышагивая следом за Онумой по узеньким улочкам Сидзукуси. – О Дорнброке мне больше ничего не надо. Мне теперь надо увидеть Исии. Тогда все закольцуется. Ей-то уж Ганс наверняка должен был сказать о мистере Лиме».

Онума вошел в маленький – всего пять столиков – бар. Хозяйка приветствовала его обязательным возгласом:

– Добро пожаловать!

Две девушки сняли с Люса дождевик и провели его к маленькому столику под лестницей, которая пахла свежей сосной и вела наверх, в жилое помещение.

– Как вы относитесь к сырой рыбе? – спросил Онума. – Я хочу предложить вам суси. Это очень вкусно: сырая рыба и рис. Некоторые европейцы не могут есть сырую рыбу, но на этот случай у нас припасена макахура, то есть икра. Или осьминог, он не так физиологичен.

– Я люблю сырую рыбу. И сырое мясо. И вообще, больше всего мне нравится поедать ежей, – ответил Люс.

Онума чуть посмеялся – каждая нация вправе шутить по-своему – и спросил: