Григорьевский не дал ему высказаться.

— Сядьте! — сдержанно приказал он. Отпустил конвоира и поднял глаза на Тауба: — В вашей машине во время обыска обнаружен в баночке золотой слиток с меткой. Где вы его взяли? — он положил перед Таубом слиток.

— Не понимаю, о каком слитке идет речь. Золото не булыжник. Нормальный человек не станет хранить его в жестянке. Во всяком случае я так делать не стал бы. Возможно, кто-то подбросил его…

— Значит, признаваться не намерены?

— В чем?

Григорьевский взял бланк протокола.

— Итак, ваша фамилия, имя, отчество? На какие средства приобретены дома?

— Продал дом в Тбилиси на улице Энгельса — отсюда и деньги.

— Стоимость двух домов в Алма-Ате намного превышает то, что вы выручили в Тбилиси. Последние пятнадцать лет нигде не трудились. Откуда у вас такие сбережения?

— Господь не оставляет заботами преданного слугу своего.

— Можете не отвечать, это дело ваше. Давно вы знакомы с Жапаровым?

Тауб побледнел, откинулся назад и хрипло ответил:

— Знать такого не знаю. Если вы о том человеке, который сидел в моей машине, так он попросил подбросить его, я и согласился. Ничего больше.

Григорьевский открыл лежавшую перед ним папку и прочитал вслух:

— «Это было в 1961 году. Я пошел на Центральный колхозный рынок. При себе имел слиток золота. Необычный. Толщиной со спичечную коробку, продолговатый и с меткой посередине. Когда я продал его, об этом узнал Тауб. Тауба я знал и раньше. Он попросил меня продать и ему такой же слиток. Я сказал, что больше нет, но он не поверил. Потом я как-то проболтался, что имею еще такой же слиток. Он уговорил продать его за четыре с половиной тысячи рублей». Это, гражданин Тауб, показания Кожанияза Жапарова.

— Не знаю никакого Кожанияза Жапарова. Первый раз слышу это имя.

— Вам лучше говорить правду. Вы же имели с ним не одну сделку, как можете не знать его?

— Еще раз отвечаю, что не знаю никакого Жапарова. И не имел с ним никаких сделок.

— Жапаров в своих показаниях утверждает, что неоднократно продавал вам золото и золотые вещи. Хотите, прочитаю?

— Не трудитесь. Я снова утверждаю, что никакого Жапарова не знаю и никакими сделками не занимаюсь.